С самого края у барной стойки пристроилась Устинья, выглядевшая, по своему обыкновению, безумной ведьмой из старой сказки. На старухе была темно-серая растянутая кофта крупной вязки, длинная черная юбка и грубые мужские ботинки. Свою всклокоченную седую гриву она кокетливо перехватила темной лентой. У ног Устиньи к стойке была прислонена увесистая сучковатая палка, на которую она в последнее время опиралась при ходьбе. Тарас и Галина то и дело нервно косились на сумасшедшую, опасаясь, что она что-нибудь вытворит, но та вела себя смирно молча ужинала и смотрела телевизор, закрепленный на стене напротив.
Рядом с ней сидел шериф Владимир Мезенцев, а затем его молодой помощник Виктор. Оба тихо переговаривались, между делом прислушиваясь к болтовне завсегдатаев «Одноглазого валета». Особенно их интересовали разговоры о недавнем несчастном случае с ученицей академии «Пандемониум». Жители Клыково уже который день высказывали самые разные версии случившегося, подчас совершенно фантастические.
Весь асфальт у музея треснул и разошелся в разные стороны, говорил немолодой мужчина в потертом пиджаке. Не иначе землетрясение там случилось.
Как, опять? Вроде бы такая редкость для наших краев, недоуменно пробормотал Михаил Шорохов. Огромный черный пес Николас лежал возле его ног, не сводя с хозяина умильного взгляда, и Шорохов время от времени давал ему лакомые кусочки со своей тарелки. Посетители, особенно из местных, поглядывали на них с улыбкой эти двое всегда и везде ходили вместе.
Размыло дорогу! вставил кто-то. Вот несчастная девчонка и провалилась в котлован.
Дорожные службы там все обследовали, возразил ему редактор газеты Щеглов. Все случилось в считаные секунды, почву под асфальтом не могло так быстро размыть. Здесь что-то другое.
Рядом с музеем давно нечисто, прошамкала какая-то древняя старуха. Там постоянно всякая чертовщина творится, едва строить начали. Вот теперь еще и это
Чертовщина в нашем городе становится нормой. Мезенцев взглянул на притихшего напарника. Иногда я не узнаю Клыково. Я сюда из мегаполиса перебрался ради спокойной, размеренной жизни, а не для того, чтобы регулярно расследовать убийства школьников.
Обычно здесь и правда тихо. Виктор взял в обе руки горячую кружку и сделал большой глоток кофе. Это в последнее время все пошло наперекосяк. Но скоро все успокоится, я уверен.
Мне бы твою уверенность, хмыкнул следователь.
Добавки, шериф? подбежала Галина. Наш повар сегодня превзошел самого себя.
Спасибо, я сыт, улыбнулся ей Мезенцев. И кажется, начинаю привыкать к тому, что все зовут меня шерифом.
Это еще ничего, успокоил его Виктор. Вот вашего предшественника все звали Михалычем. Согласитесь, для главного полицейского города это не самое лучшее прозвище.
Но почему «шериф»? с недоумением проговорил Мезенцев.
Потому что прежний начальник участка, Борис Макарский, был старым, толстым и ленивым увальнем, со смехом пояснила Галина. И вдруг появляетесь вы, такой подтянутый и спортивный. Немудрено, что наши кумушки положили на вас глаз. Знаете, как про вас говорили? «Новый шериф в нашем захолустье». Так кличка и приклеилась. Смиритесь, от этого уже не избавиться. Мы живем в маленьком городке, где все друг друга знают.
Да я не против, снова улыбнулся шериф. Скажите, а погибшая девочка часто у вас бывала?
Если честно, я не помню ее в лицо, призналась Галина, протирая стойку бара.
Мезенцев вдруг заметил, что старуха Устинья внимательно слушает каждое слово официантки и только делает вид, что увлечена происходящим на экране телевизора.
Уж очень их много, всех не упомнишь, добавила женщина. Ребята из академии заходят почти каждый вечер.
Ужинают? удивленно поинтересовался Виктор. Им еды в столовой академии не хватает?
Там не подают мороженое и десерты, какие умеет делать лишь Тарас, рассмеялась Галина. Они приходят сюда именно за этим. Иногда дожидаются сеанса в кинотеатре либо просто болтают о том о сем. У нас никогда не возникало с ними проблем, поэтому мы не против.
Это Елена Симбирцева, произнес Виктор, выкладывая на стойку фотографию девочки, взятую из личного дела.
Галина взяла в руки карточку и внимательно рассмотрела.
Помню такую, кивнула она наконец. Она часто приходила в компании двух других странных девиц. Мне кажется, больше подруг у нее не было.