Лорд де Сент славился своими странными начинаниями, задумчиво протянул следователь. И эта программа явно была одной из них, ведь никто иной из знатных градовладельцев не занимался ничем подобным. А как вы думаете, лорд Кроули, с чем были связаны мотивы де Сента?
Думаю, я знаю, с чем они были связаны, уверенно ответил мужчина. Он искал наследника, ведь своих детей у него не было
А как же дочь? встряла я.
Оба мужчины резко обернулись ко мне.
Я нервно сглотнула и продолжила:
Простите, что влезаю. Но господин следователь же рассказал нам о существовании дочери, которая сейчас как раз направляется в столицу, последняя часть предложения далась мне с огромным трудом. Уж очень хотелось назвать ту дрянь самозванкой.
Не смешите, аббатиса, Кроули небрежно махнул рукой, явно показывая пренебрежение к «какой-то там дочери». Эту девушку никто и никогда не видел. Да, ходили слухи, что где-то в глуши растет, будто тепличное растение, некая девушка, которую де Сент бережет от всех напастей и невзгод. Но это же полная ерунда! Какой человек в здравом уме станет прятать столько лет свою наследницу?
Думаете, лорд был идиотом? возразила я. К примеру, может быть, он просто опасался за ее жизнь.
Кроули поморщился.
Даже если допустить, что это правда и существует некая Беллатриса де Сент, то ее появление на политической арене ничего не даст. Сами посудите: ее никто не знает, у нее нет влияния, нет опыта: отдать власть такой, пусть даже по наследству несусветная глупость. Ее не воспримет народ! Ах да! Напомните, сколько ей лет? Восемнадцать, двадцать? с огромным пренебрежением произнес Кроули. Молокососка.
Мои щеки вспыхнули, но я заставила себя промолчать, мысленно приговаривая, что аббатиса должна молчать иначе выдаст в себе обманщицу.
Теоретически оба варианта имеют право на жизнь, задумчиво произнес Дорроти. Если наследница настоящая, то она в любом случае родилась на год позже, чем лорд де Сент начал свою программу с сиротами это могла быть его страховка на случай, если девочка окажется слабой или болезненной. Но речь сейчас о другом, лорд Кроули, если все так, как вы говорите, выходит, вы были в любимчиках у покойного, раз сумели забраться так высоко.
Мне было восемнадцать, когда де Сент оплатил мою учебу в Виленгорском университете, для этого мне пришлось уехать в другую страну и прожить там несколько лет. Но в двадцать, когда я вернулся в Локшер, мне захотелось пойти по своему пути, а не по той дороге, которую уготовил мне де Сент.
Какая неблагодарность притворно протянул Дорроти. А можно подробности?
В университете я изучал банковское дело. Для вас же не секрет, что Вилегорская республика несколько отличается экономическим и государственным строем от нашего королевства. Дела там ведутся иначе, но я многому у них научился. Имея небольшие накопления, я сумел их преувеличить, выдавая займы простому населению.
Многие называют это ростовщичеством, подсказал Дорроти, косясь на меня. Страшнейший грех, между прочим. Я ведь прав, аббатиса?
Совершенно верно, пришлось кивнуть мне.
Я предпочитаю называться банкиром, парировал Кроули.
Так из-за чего вы стали врагами с де Сентом? продолжал допытываться следователь.
Я бы не называл нас врагами. Конкуренты, Кроули задумчиво посмотрел в свою пустую тарелку. Наши пути просто разошлись. Де Сенту не нравилось, что я набрал вес в обществе самостоятельно. Вдобавок моя политика кредитования отличалась от тех условий, которые предлагал населению он. Не скрою, это мешало ему вести дела. В какой-то момент он стал ставить палки в колеса, и мне приходилось отвечать тем же. Однако у меня появилась поддержка народа и не скрою, в массах пошли разговоры о смене градовладельца, тем более что у де Сента не было наследников.
Что-то не сходится, возразил Дорроти. Если покойный планировал вас в наследники, то зачем ему с вами враждовать? По итогу вы бы в любом из вариантов пришли к намеченной им цели занять его место.
Кроули усмехнулся.
Вы забываете об одной детали, господин следователь. Тщеславие. А де Сент был очень тщеславен и самолюбив. Знаете, из-за чего он взбесился сильнее всего? Не тогда, когда я открыл пятый филиал банка в столице, не тогда, когда стал вхож в салон самого короля. А когда приобрел собственный титул купил право называться лордом, и моя фамилия, данная еще в приюте, приобрела дворянский статус. А де Сент умирающий старик, которому некому передать фамилию своего рода.