Но девушка как-то стушевалась, побледнела, невнятно ответила и убежала на кухню.
Яна съела пирожок, заглотив его целиком, и побрела в поисках туалета. Бомж отвернулся от нее, закрывая свою еду, словно она могла покушаться на нее, и что-то злобно пробубнил.
«Какой отвратительный тип!» подумала Яна и пошла по коридору. Если в основном зале царил полумрак, то здесь была тьма кромешная. Вдруг Яна услышала, что кто-то плачет. На секунду она замешкалась, затем двинулась дальше. До нее стали долетать обрывки чьего-то разговора.
Я не хочу! Не хочу в этом участвовать! истерила какая-то девушка, и по голосу Яна узнала официантку, которая любезно принесла ей пирожки.
А ты и не участвуешь! отвечал ей тоже женский голос, но постарше. Можно было предположить, что это та самая женщина, которая встретила Яну на входе. Тебе сказано, кормить этих бомжей как на убой! Что захочет мясо, фрукты все пусть ест! А больше мы ничего не знаем! Мы, наоборот, делаем доброе дело кормим бездомных людей за счет других!
Девушка продолжала рыдать.
Что ты говоришь? Я же рассказывала тебе! Местные мальчишки находили трупы бомжей в лесу, заваленные ветками! Их никто не ищет, и они никому не нужны!
Да, может, они просто умирают от старости, от такой плохой жизни!
Максимка, соседский сын, сказал, что на них следы пыток, ножевые удары, прошептала девушка.
Много что понимает твой Максимка в ножевых ранениях! фыркнула женщина. Может, их дикие звери погрызли! А почему ты решила, что это наши бомжи? Ну, то есть те, кого мы кормили? Они же все на одно лицо! Может, это другие?
Да какие тут другие? Они же их с собой привозят, кормят, а потом уводят. В нашей дыре поживиться нечем, у нас здесь бомжи не живут! Они все в Москве, при вокзалах. Наши это бомжи! Кормят их в последний раз перед смертью! Я это чувствую! истерила девушка.
Замолчи! Прекрати истерику! Это же не люди, а так бомжи! Отбросы! Им уже все равно!
Как ты можешь такое говорить? ужаснулась девушка. Даже собаку жалко! А это же люди! И я не могу смотреть ему в глаза и кормить, понимая, что его собираются убить!
Ты не знаешь об этом на сто процентов!
Это секта! Они маньяки! Сатанисты! Они убивают людей! Я не хочу в этом участвовать! Я не знаю, верны мои подозрения или нет, но мне даже их достаточно!
Ты еще в полицию пойди!
В полицию не пойду, но и здесь не хочу работать, когда они арендуют зал.
А-а, чистенькой хочешь остаться! Не выйдет! Замазана уже по самое не балуйся! Мало того, тебе не удастся сбежать! Не боишься, что эти люди тебя пустят в расход, если ты бомжа защищать будешь?! За него жизнь свою отдашь? Нет, конечно! И я не хочу, чтобы ты пострадала, а начнешь такие вещи говорить кому-то другому, а не мне, так, боюсь, что пострадаешь. Поняла меня?! повысила голос женщина. Ты слышишь меня?
Да. Я поняла, пискнула девушка.
Приводи себя в порядок! Вытри слезы и в зал! Еще столько накрыть надо! И смотри, не разговаривай ни о чем ни с бомжом, ни с этой длинной белобрысой. Она же из их компании. Может, за нами присматривает, может, за бомжом. Если тебе жизнь дорога, слушайся меня!
Я поняла, снова пискнула девушка, и Яна услышала какое-то движение.
Запаниковав, она вжалась в стенку. Но мимо нее никто не прошел, видимо, на кухню был еще один проход. Яна быстро вернулась назад и осмотрела зал. Работницы кафе еще не появились. Они, скорее всего, приводили себя в порядок после бурного объяснения. Цветкова прямой наводкой кинулась к бомжу и схватила его за руку.
Вставай! Хватит есть!
Что? Что вам надо?! возмутился тот.
Уходить тебе надо! Понимаешь? Уходить! Яна стала трясти его как грушу, пытаясь сдвинуть с места.
Оставь меня в покое! Помогите! сопротивлялся бомж. Я ем
Заткнись! Ты что, не понимаешь?! Тебе грозит опасность! Уходи! Бери всю еду с собой и быстро убегай! настаивала Яна.
Уйди от меня! Я впервые жру нормально! не понимал ее мужик и грубо отпихивал.
Лицо его все было перепачкано грязью, а тулупчик трещал по швам.
Тут в зале появилась женщина с тарелками в руках и уставилась на противостояние Яны и бомжа.
Яна тут же отскочила от него и сказала первое, что пришло в голову:
Да вот пытаюсь человека пересадить за общий стол, а то как-то не хорошо, сидит здесь один. Пусть бы со всеми.
Отстань от меня! снова огрызнулся бомж.
Женщина ничего не ответила Яне, словно та и сама должна была понять, что нечего приставать к чужим людям.