В один из вечеров Ао и Улла вернулись к шалашу раньше других. Они принесли свежую добычу и думали порадовать ею жен. Но женщины встретили их бунтом. Едва только охотники показались перед шалашом, как Балла и Цакку подняли неистовый вопль.
Аа! Аа! кричали они.
Холодно! Аммуны! вопила Балла.
Злые аммуны! Домой! Домой! голосила Цакку. Боимся больших аммунов!
Разбуженный криками женщин, в шалаше надрывался Курру. Одна Канда не кричала. Она лежала ничком и утирала слезы. Женщины страшно боятся аммунов.
Всякий раз, как с ледника наползал густой туман, женщины шептали: «Пришли аммуны!» и прятались в жилье, стараясь закутаться с головой.
Аммуны это не просто туман. Туман холодный пар, облако, ползущее по земле, и ничего больше. Но для Канды, Баллы и Цакку туман это прежде всего таинственное живое существо. Вернее, целая толпа каких-то непонятных существ. Они двигаются, ползают, улетают и возвращаются вновь. Они замышляют злое и причиняют несчастье.
Ао и Улла поняли одно: их женам надоело жить в новых местах. Они страдают от сырости темных ночей. Они истосковались по теплому жилью, соскучились по землянкам поселка. Но главное их смертельно пугают туманы.
Охотники положили на землю убитого зайца и двух белых куропаток. Но решить дело без товарищей было нельзя. Нужно было их дождаться. Мужчины стояли молча, опершись на свои копья. Женщины уселись на землю и продолжали выть.
Аа! Аа! Аа! тянули они, и слезы ручьями стекали по их щекам.
Они плакали громко, а сами следили, какое действие производят на мужчин их вопли и потоки слез.
Иногда они уставали кричать и начинали потихоньку стонать. Потом вдруг, спохватившись, принимались снова причитать, жаловаться и повторять одни и те же слова.
Наконец вернулись Уа и Волчья Ноздря. С их приходом вопли возобновились с новой силой.
Охотники с удивлением смотрели на рыдающих женщин. Временами они переводили глаза на Ао и Уллу, и в их взглядах можно было прочесть вопрос: в чем же дело?
Наконец Ао показал на женщин и сказал только четыре слова:
Боятся аммунов! Хотят домой!
ОБРАТНЫЙ ПУТЬ
Возвращаться домой решили без лишних слов. Было ясно, что оставаться здесь дольше нельзя. Мужчины хотя не так, как женщины, но тоже побаивались аммунов. Они спешили к шалашу, едва только издали замечали приближение тумана. Они знали: когда эти холодные белые существа застанут человека вдали от жилья, они сделают его слепым. Человек не знает, куда идти и где его дом.
Но и помимо аммунов все заставляло думать о возвращении. Птицы улетели. Большие звери тоже потянулись на юг. Приближалась зима Улла еще вчера видел стадо северных оленей. Оно двигалось туда же, куда летели и птицы. А в это утро Уа с Ноздрей узнали, что и хуммы ушли. Их свежие следы вели в долину Большой реки, а там поворачивали вниз по течению. Вдоль берега пролегала их кочевая тропа
Хуммы ушли! Красные Лисицы пойдут за ними!
Ноздря не сказал ни слова. Он просто начал собирать оленьи и песцовые шкуры. Уа принялся их увязывать. Ао занялся мамонтовой шерстью.
Охотники уже давно собирали ее. Острым, режущим краем кремневых пластинок они резали длинные пучки бурых волос и складывали в углу.
Ао запихал их в меховой дорожный мешок.
Женщины повеселели. После ужина улеглись, успокоенные и обрадованные.
С первыми лучами солнца весело двинулись в путь. Он был далек и труден. Впереди опасности и тревоги, холода и туманы, дожди и суровые ветры, переправы через реки и ручьи, топкие трясины и болота, покрытые кочками. Но зато там, в конце пути, их ждут теплые землянки!
И Куолу им теперь уже не страшен: они ведь все отведали сердца хуммы. Чего им бояться? Вот почему они без страха пустились в дорогу старым путем.
К югу от тундры охотники снова вступили в криволесье. Равнины, покрытые мхами и лишайниками, сменились редким лесом; то там, то здесь попадались стада оленей.
Наконец пошла настоящая лесная полоса. Лес стоял густой и высокий. Темной стеной потянулись еловые чащи. Они сменялись белыми стволами берез, стройными соснами. Возле самой реки тянулась узкая береговая полоска, по которой идти было легче. Но и она часто перегораживалась старыми деревьями, упавшими с высокого берега вершиной к воде. Половодье осенью и весной каждый год прочищало дорогу. Ледоход стирал молодую поросль и уносил вниз по течению все, что валялось на берегу.