Из этого следовало, что на сей раз никакие уговоры меня не спасут.
Лежа на жесткой земле, я смотрела в ночное небо. Огоньки звезд покачивались, расплывались перед глазами. Сморгнув слезы, я разглядела в вышине знакомое созвездие Кролика Коунели. Зрелище это, против всех ожиданий, оказалось столь уютным и успокаивающим, что я едва не разразилась смехом пополам с рыданиями. «Ну вот, подумалось мне. Хоть что-то привычное».
Кроме этого, знакомое созвездие позволило мне понять, в какую сторону мы направляемся. Из-за рельефа местности наш путь был несколько извилист, однако в общем и целом двигались мы к юго-востоку. Это могло оказаться полезным, и я сохранила сии сведения в памяти.
Путь продолжался весь следующий день (с обычной остановкой, когда солнце достигло зенита), и незадолго до заката мы прибыли во вражеское стойбище. К этому времени состояние Тома сделалось совсем скверным: обожженная солнцем, кожа его покрылась жуткими волдырями. Я еще во время первого привала распустила волосы, по мере возможности прикрыв ими шею, но мои пятки обгорели почти так же сильно, как и Томова спина. Планируя побег, все это следовало принять к сведению, иначе далеко не уйти.
Я не на шутку опасалась, что нас оставят лежать на голой земле. Но нет: нас оттащили в шатер, и после того, как один из захватчиков напоил нас, не стали затыкать ртов. По-видимому, причин бояться шума больше не было.
Это означало, что мы наконец-то можем переговорить.
Том, с вами все в порядке? немедля спросила я.
Глупый, конечно, вопрос и все же в подобные моменты без него никогда не обходится. Том попытался сесть, но тут же душераздирающе вскрикнул, опершись о землю покрытым волдырями плечом.
Лежите, не двигайтесь, сказала я, оглядываясь вокруг в рассуждении, чем бы ему помочь. Шатер был практически пуст, но невдалеке стоял кувшин, в котором обнаружилась вода. Зачерпнув ее дешевым жестяным ковшиком, я напоила Тома, а затем утолила жажду сама. После этого я отыскала на полу тряпку (по-видимому, когда-то она была мужским головным платком), смочила ее и приложила к самым скверным из волдырей. От прикосновения к ним Том зашипел сквозь стиснутые зубы, но тут же расслабился и сказал:
Да, так легче. Благодарю вас.
Насколько я понимаю, эти люди бану сафр, заговорила я, не столько потому, что считала эту информацию важной, сколько затем, чтобы отвлечься от мрачных мыслей. Если Сухайл с остальными отправились отбивать у врага какой-то пяток верблюдов, стоит надеяться, что они сделают то же и ради нас.
Конечно. Надежда умирает последней Том шевельнулся, меняя позу, и снова скривился от боли. Изабелла, если вам выпадет шанс бежать, бегите. Не ждите меня.
Не говорите глупостей, ответила я. Сердце забилось в груди с такой силой, что я едва ли не чувствовала на языке вкус собственного пульса. Одна в пустыне я и двух часов не протяну.
Тем не менее о бегстве думал не только Том. Два дня и одна ночь Верблюд легко может совершить такой переход без воды, да и человек переживет это путешествие. Но это при условии, что мы сумеем найти такой же прямой путь назад, каким прибыли. Если же нет, уходить без запаса воды в чистом виде самоубийство.
Не собиралась я и уходить одна, без Тома. Да, нам сохранили жизнь но если один исчезнет, как знать, останется ли второй в безопасности (сколь ни опрометчивым было считать безопасным наше теперешнее положение)?
Теперь, оказавшись здесь, освобожденные от кляпов, мы сможем хоть с кем-нибудь переговорить, сказала я. Возможно, предложить сделку Ведь им же наверняка что-нибудь нужно.
Выкуп, предположил Том. Но представьте, сколько времени займет доставка письма в Куррат, к Пенситу, или в Сармизи, к лорду Фердигану, и скоро ли последует ответ. Похоже, мы здесь надолго.
На сей ободряющей ноте мы замолчали.
Прежде чем за нами пришли, я дважды успела заново смочить тряпку на волдырях Тома. Увидев, что мы воспользовались водой из кувшина, один из вошедших выругался: по-видимому, то был хозяин шатра. Но докучали мы ему недолго: нас подняли на ноги и провели через стойбище в другой шатер.
Там нас ждала женщина. Увидев ее, я была немало удивлена: до этого я воспринимала бану сафр только как наших врагов и ожидала обнаружить здесь нечто вроде военного лагеря. Но это, конечно, было просто нелепо, ведь бану сафр такое же племя, как и прочие, с женщинами, детьми и всеми остальными элементами обычной жизни. Не будь я полностью сосредоточена на том, чтоб удержаться на ногах, заметила бы все это и раньше, но Во время езды я старалась держать ступни прижатыми к верблюжьим бокам, чтоб солнце не сожгло пяток, однако верхней части ступней уберечь не удалось, да и земля в стойбище была сплошь усеяна острыми камнями.