Сухайл отступил назад и с сожалением улыбнулся.
Здесь вы уже не ке-анакаи.
То было напоминание о временах, когда мы вместе застряли на Кеонге. Среди кеонгских туземцев я считалась не женщиной и не мужчиной, а существом совершенно иным «одержимой драконом», душой древнего чудовища, возродившейся в человеческом теле. В метафизическую часть сей концепции мы с Сухайлом не верили, однако ее социальный аспект был вполне реален и позволял обойти многие требования приличий но лишь на время, и время это прошло.
Да, конечно. Прошу прощения, сказала я, сложив руки на животе и склонившись в неловком реверансе. Надеюсь, мы еще увидимся. Думаю, чтобы наладить дела здесь, нам с Томом понадобится выехать в пустыню, и ваша помощь в этом была бы очень кстати.
На все воля Господа, ответил Сухайл.
Несмотря на всю ее проникновенность, прозвучала сия ритуальная фраза не слишком-то оптимистично.
Сухайл ушел, оставив меня с Махирой. Та отложила книгу, подошла ко мне и с неожиданной прямотой сказала:
Он очень хотел поговорить с вами.
Я с ним тоже.
Спасибо вам за то, что устроили эту встречу, сказала я, сама удивившись грусти в собственном голосе. Эта грусть, не менее чем всякое чувство долга, и послужила причиной следующих слов: Теперь мне пора вернуться к работе. Пожалуйста, извещайте меня, как поживают медоежки.
Часть вторая
В которой мы дерзаем отправиться в пустыню, где к нашей работе проявляют интерес с весьма неожиданной стороны
Глава седьмая
Планы поездки в пустыню Полковник Пенсит озабочен Особенности ахиатской политики Верхом на верблюдах Знакомство с пустыней
Если мы хотим попасть в пустыню, сказал Том, для этого нужны безупречные основания. Подробные. Не просто соображения, какую пользу это может принести, а подробный план исследований.
В наши дни подобными планами никого не удивить, но в те времена они были потрясающим отклонением от нашего обычного образа действий, заключавшегося в том, чтоб выехать в поле и на месте рассмотреть, что удастся обнаружить. (Этот способ прекрасно работал, когда набор имеющихся знаний был мал, и ученому достаточно было протянуть руку, а уж новые данные свалятся с неба сами.) Целую неделю мы с Томом трудились над планом, не покладая рук. Мы понимали: отказ в первом запросе только затруднит удовлетворение последующих, и, таким образом, первая попытка имеет наибольшие шансы на успех.
Шансы сии еще возросли бы, если бы поездки в пустыню пытался добиться только один из нас. Но, говоря откровенно, Дом Драконов не требовала нашего внимания ежедневно. Над установлением внутреннего распорядка прекрасно потрудился лорд Тавенор, и мы с Томом были нужны только в экстренных случаях (нужно заметить, нечастых), либо для изменения стандартных процедур. Менять что-либо в последних до получения данных, могущих служить основанием для нововведений, было бы нежелательно, и потому каких-либо резонов, не позволяющих нам ехать в пустыню вдвоем, кроме возможного несогласия полковника Пенсита, я не находила.
Пожалуй, лучше всего сказать ему правду, предложила я. Вы много лучше меня разбираетесь в анатомии, но чтоб наилучшим образом зафиксировать все наши анатомические открытия, необходима я и мое мастерство рисовальщицы.
И еще вы лучший исследователь повадок, согласился Том. А не расписать ли подробно, кто возьмет на себя какие задачи? Некоторыми мог бы заняться любой из нас, но если мы скрупулезно распределим их все, от и до, то создадим впечатление, будто одному без другого ехать бессмысленно.
Вернувшись из Дар аль-Таннанина к себе, в дом Шимона с Авивой, я провела еще несколько часов, уточняя планы на предмет яиц медоежек. Животные эти откладывают яйца в гнездах из листьев, скрепленных смесью слюны и нектара, который, засыхая, приобретает густую, вязкую консистенцию. Часть яиц я собиралась оставить in situ[3], для сравнения или, как это принято называть, в качестве контрольных экземпляров, а остальные поместить в различные условия. Каждое гнездо предполагалось снабдить термометром и поручить лейтенанту Мартону фиксировать температуру через равные промежутки времени. Я даже загодя приготовила бирки на лапы будущего потомства и указания сохранить всех погибших и мертворожденных для последующего изучения.