Некто вернулся к тому самому водопаду, пояснила я, совершенно забыв, что не говорила Сухайлу, где находится камень, и снял для меня оттиск. Я хотела, чтоб он достался вам.
Сухайл поднял на меня полный изумления взгляд и пригляделся к бумаге пристальнее.
Так это оригинал?! Изабе э-э умм Якуб, поправился он, будь о нем где-либо напечатано, я бы услышал, даже сейчас. Сколько же он пролежал у вас?
Щеки мои обдало жаром. Еще немного, и я начала бы ковырять ногой землю, как девчонка, застигнутая за какой-то проказой.
Совсем недолго.
Сухайл молчал, не сводя с меня взгляда.
Ну, хорошо: чуть больше года.
Сухайл издал невнятный звук то ли отрывисто хохотнул, то ли взревел от ужаса.
Во имя всего свя уж вам-то следовало бы понимать! Держать в тайне нечто настолько важное для
Я все же не полная дура, с сарказмом сказала я, прекрасно понимая, что все-таки выставила себя дурой, по крайней мере, отчасти. Копий несколько, и в моем завещании сказано, что в случае моей смерти они должны быть переданы научному сообществу. Я ни за что не позволила бы столь важным данным пропасть! Но
Щеки пылали огнем. Отведя глаза в сторону, я встретилась взглядом с Махирой, что мне отнюдь не помогло: сестра Сухайла взирала на нас с неприкрытым любопытством.
Понимаете, всю важность этой находки я осознала только благодаря вам. Без вас мне и в голову не пришло бы просить кого-либо вернуться туда и снять оттиск. И перевести его я не могу: я и современными языками владею из рук вон плохо. Да, среди моих знакомых есть ученые, работающие над проблемой драконианского, но никому из них не сравниться с вами в целеустремленности, и к этой находке никто из них не имеет ни малейшего отношения. Вот я и подумала, что будет справедливо, если первым этот текст получите вы.
Сухайл выслушал мои объяснения, не проронив ни слова. В конце концов я сумела заставить себя взглянуть на него, и от увиденного у меня захватило дух. Да, он вправду переживал «серые годы», и я только что влила в них целую реку красок! Он снова был полон жизни таким я его не видела с самого дня расставания в Пхетайонге.
Возможно, держа оттиск в секрете от всех в надежде когда-нибудь передать его Сухайлу, я пустила по ветру весь свой профессионализм но в эту минуту о принятом решении ничуть не сожалела.
Сухайл аккуратно как бы чего не размазать сложил бумагу по прежним сгибам. Конечно, оттиск был покрыт фиксативом, но осторожность лишней не бывает.
Что ж, упрекать вас и дальше я никак не могу, признал он. Благодарю вас. Ваш подарок просто бесценен. Но обещайте обнародовать этот текст хотя бы теперь.
Даю слово.
Нужно заметить, что сие обещание я честно намеревалась сдержать. Но, передав оригинал Сухайлу, я не могла сделать этого немедля: все прочие копии оставались дома, в Ширландии. К тому же долг перед Вооруженными Силами Его Величества не оставлял мне времени на подготовку текста к публикации, и наниматели остались бы крайне недовольны, начни я тратить время на труды, никак не связанные с текущими задачами. Знаю, все это слишком уж смахивает на отговорки, но, клянусь честью, задержка с публикацией была ненамеренной.
В этот момент Сухайл заметил любопытный взгляд Махиры и заговорил по-ахиатски, да с такой быстротой, что я едва могла разобрать одно слово из четырех. Сумела понять одно: он объясняет сестре, что за бумага вызвала у него столь бурную реакцию. Я же тем временем, не стараясь понять его слов, наблюдала за Махирой. Та выглядела задумчиво, почти никак не проявляла мыслей и чувств, но я полагала, что она довольна. Если мои догадки касательно ее привязанности к брату были верны, столь дорогой для него подарок должен был порадовать и ее. Действительно ли было так или нет, поступка моего она, по-видимому, не порицала.
Сухайл спрятал бумагу в карман вышитого халата и приложил правую руку к сердцу.
Я никогда не забуду вашей щедрости, сказал он. Но мне пора.
Конечно, сказала я и, не подумав, подала ему руку.
Сухайл отступил назад и с сожалением улыбнулся.
Здесь вы уже не ке-анакаи.
То было напоминание о временах, когда мы вместе застряли на Кеонге. Среди кеонгских туземцев я считалась не женщиной и не мужчиной, а существом совершенно иным «одержимой драконом», душой древнего чудовища, возродившейся в человеческом теле. В метафизическую часть сей концепции мы с Сухайлом не верили, однако ее социальный аспект был вполне реален и позволял обойти многие требования приличий но лишь на время, и время это прошло.