А зачем твоя школьная форма хранится в кабинете у учителя? удивилась моя спутница.
Ну-у-у я просто до школы бегаю обычно. Тренируюсь как бы Нет, не для секции, а в общем. Бег же это самое простое упражнение, а действует почти на все группы мышц. Да и нравится мне бегать
Аленка снова замолчала и наморщила лоб, обдумывая мои слова, а спустя где-то еще полсотни шагов спросила:
А ты точно уже свои уроки сделал?
Я насупился и гордо произнес:
Я никогда не вру
Короче, она согласилась. И через полчаса мы с ней, забежав ко мне за плавками, рванули в бассейн.
В бассейне короче нас встретили с удивлением. У нас уже образовалась традиция, что в зависимости от того, кто первый подошел, или я, или пацаны из детдома, мы ждем друг друга на крыльце. И внутрь заходим уже вместе. Так что, когда я, слегка припоздав из-за всех этих проводов, добежал до бассейна, меня встретила настоящая шеренга суровых «гвардейцев кардинала». Ну или «верных друзей-мушкетеров»
Привет, тренер! уважительно поздоровался со мной Бурбаш, параллельно подмигнув тем глазом, который располагался с противоположной стороны от Аленки. Ну так ему уже десять лет, когда еще исполнилось понимать начал потихоньку. А вот Пыря озадаченно покосился на него, но все же повторил:
Привет, тренер ну а после него точно так же поздоровались и остальные. Причем не только детдомовцы, но и другие пацаны из секции, которые тоже отчего-то торчали на крыльце. А уж какими глазами на меня после этого смотрела любимая
Занятие у меня прошло на подъеме. Я взрывал воду что тот глиссер. Потому что сверху, с балкона, на меня смотрели любимые глаза. И что с того, что они пока еще принадлежали маленькой девочке?
Алена дождалась конца тренировки, после чего мы двинулись в обратную сторону. Пока шла тренировка, начал накрапывать дождь, но мы молчаливо решили идти пешком. И это было здорово.
Уже у подъезда она наконец не выдержала и спросила:
А почему мальчишки назвали тебя тренером?
Да это в шутку, добродушно усмехнулся я. Просто я придумал бегать по утрам в овраг, к Репинке у нас там полянка есть, на которой мы зарядку делаем. Вот они и обзываются.
Аа-а-а. Моя любимая несколько разочарованно кивнула. Похоже, она уже успела себе нафантазировать что-то грандиозное. Была у нее такая склонность. Не дозвонится сразу какой-нибудь своей подруге и тут же начинает строить всякие версии. Правда, по большей части панические. Типа она точно не хочет со мной общаться это потому, что я сделала/не сделала вот это а может, ей кто-то что-то про меня наговорил ну и так далее. В девяноста девяти случаев из ста эти версии не подтверждались, но фантазия при этом бушевалаа-а
Следующие несколько дней я летал, как на крыльях. Все у меня спорилось и в школе и всюду. А все потому, что в «художку» и обратно мы теперь ходили вместе. А иногда она провожала меня и на секцию. Только теперь уже не сидела на балконе до конца занятий, а где-то через полчаса убегала домой делать уроки. Ну а в начале недели Алена пришла с мамой и записалась в секцию по плаванию. Сразу после чего я был приглашен мамой Алены на, так сказать, семейный ужин.
На «первое представление» меня одели с иголочки брючки, рубашка с зеленым галстуком из числа дедовых форменных, ну которые на резинке, пиджачок, носовой платочек, уголком выглядывающий из нагрудного кармана пиджака. Мама повертела меня перед зеркалом, еще раз пригладила уже слегка разросшиеся вихры расческой, после чего поправила на мне пальто, нахлобучила шапку и подтолкнула в сторону двери.
Иди уж, жених
До Аленкиного дома было недалеко. Мой разговор с отцом даром не прошел. Дом, в котором мы в прошлый раз получили квартиру, сейчас оказался заселен без нас. Батя решил подождать, пока не освободится квартира в «старом городе», как у нас называли район от института, с которого и начался наш город, и до вокзала. Дома там были почти исключительно «сталинками». Так что на фоне даже улучшенных «хрущоб» квартиры в них смотрелись почти дворцами. Несмотря на все их недостатки типа небольших кухонь. Потому как в «хрущобах» кухни были еще меньше. И из-за подоконных уличных холодильников заметно холоднее. Так что мы все еще жили в той же общаге, от которой до Аленкиного дома мне было идти всего метров семьсот. То есть минут десять шагом или пять легким бегом. Но бежать в пальто и «парадном облачении» было глупо. Ввалиться в дом к невесте (пусть она об этом пока и не догадывается) потным и вонючим очень не комильфо. Так что я шел, изо всех сил сдерживаясь. Хотя очень хотелось припуститься со всех ног.