На клятвенные заверения, что все со мной так, а если даже и не так, то копаться в этом я не желаю, парни отреагировали как аристократки, ненароком ступившие в итоговый продукт активной деятельности пищеварительного тракта, ну скажем, коровы. Если не целого стада.
Кейт, пробасил Рычай, а давай мы накопаем черепов, и ты попробуешь их
Нет, отрезала я.
Но Кейт! подключился к уговорам на эксперимент Эд. Ты не можешь отрицать тот факт, что магия смерти откликается на тебя.
Ну вот когда мертвецы начнут укладываться передо мной штабелями, тогда и поговорим, а пока мне достаточно этого
И вот мне бы уже тогда догадаться, что есть черепные коробки, в которые усталые идеи приходят умирать, а есть некроманты. А как у некромантов работают извилины? Правильно, вслед за каждой идеей к ним приходит настойчивое желание копать чей-то труп для подтверждения.
Увы, но я слишком сильно хотела избавиться от раздражителей, поэтому вместо того, чтобы подумать, щелкнула пальцами и очень красноречиво запалила указательный палец. Указательный палец старшины. Тот меланхолично отдернул руку от самодельной карты и гаркнул:
Хьюстон!
Рычай и Эдвард быстренько свалили с глаз долой разгневанного старшины, зато нарисовался Влад.
Подошел, собрался с мыслями, открыл рот, чтобы что-то сказать, но в итоге захлопнул варежку и протянул гнутый ключ.
И что это? нахмурилась я и тут же накидала варианты:
Ключ от комнаты? Или банковской ячейки? А может, от ларчика с валентинками?
Ларчик с валентинками? облегченно засмеялся Влад и покачал головой. Спайк плохо на тебя влияет.
«На меня плохо влияют некроманты», очень хотелось сказать мне, но именно в этот момент Барто издал придушенный страхом вопль и рванул к нам.
Его верхние конечности описывали замысловатые восьмерки, нижние умудрялись на ходу выплясывать танец подвыпивших селян. Со стороны казалось, что Барто не спасался бегством от преследуемой его нечисти, а выполнял комплекс упражнений по физической подготовке.
Помогите! хрипло взвыл он, выразительно откашлялся и с куда большим апломбом заголосил:
Братья, спасайте! Гонится за мной нечисть бездушная, что топчет снега первозданные, хочет погубить молодца, выжрать мозг и в потрохах поваляться!
Переигрывает, пискля малолетний, сплюнул старший.
Старший нам попался суровый. Такой суровый, что искоренил из лексикона все уменьшительно-ласкательные суффиксы, а сильнее всего невзлюбил почему-то суффикс «-ка».
И вот тот, кто считает, что это невозможно, просто не слышал «греча», «снежины» и «тарела» в его исполнении. Бульдог и его подружка уверили меня, что старшина не один год провел вне стены и знает местность Безумной пустоши как свои четыре пальца (большой отгрыз кто-то из мертвых).
Я и не сомневалась в компетентности невысокого воина в черной форме. Я сомневалась в собственном везении.
Готовьсь, скомандовал старшина. Ща попрут.
Они поперли.
Вопреки законам природы (свет всегда путешествует быстрее звука), первым подкатило безумие. Та особая разновидность этого состояния, которое передается по воздуху и заражает даже землю.
Безумие нагнал вой. Тот особый стиль подвывания, от которого слабые духом замирают, сильные спотыкаются, а дураки оглядываются, чтобы хоть одним глазком глянуть «шо тама за тать надрывается».
И только потом чинно и спесиво на вершине холма появилась картинка приветливо скалящаяся стая местного аналога гиен-переростков.
Рез предупредил, что динокрокутов поймать сложнее всего. И если нам это удастся (а нам удастся, тут без вариантов), то особь можно использовать как поисковую собаку.
Опустим мерзкий характер гиены, промолчим о крайне негативном отношении с людьми, не станем тратить слова на мощные челюсти падальщика. Сказано можно, значит, чуток побудет наша гиена послушной ищейкой. Осталось только поймать!
Ты кому улюлюкаешь, падальщик! рявкнул драколич и не иначе как в приступе безумия бросился вперед.
Спайк, зараза, а ну стой! крикнула я, и практически тотчас мое лицо встретилось с суровой почвой плоскогорья.
Сознание еще цеплялось за здесь и сейчас, потому что это самое пресловутое «здесь и сейчас» готовилось взорваться криками и воем местного аналога гиен-переростков. Адреналин настойчиво гнал кровь и удерживал фокус. Ему помогали жажда надрать кому-то шкуру и почему-то страх темноты. Но все напрасно.