Некромант улыбался.
Фу-у-ух! У кое-кого явно отлегло от сердца. Ну что, братец? Теперь ты знаешь, что хорошо смеется тот, кто держит в руках свой брачный браслет!
Бледный Данте привалился плечом к стеллажу с дипломными работами.
Не может. Быть.
Некромант больше не смеялся.
ГЛАВА 10. Уроки выживания в некромантской среде
Игнорируя ехидно хрюкающего от еле сдерживаемого смеха драколича и его бледного хозяина на грани обморока, я бросилась к лыбящемуся Кельвину и схватила штору.
Точно твой? Где написано? Дай, не бойся!
Но королевский палач вцепился в брачный атрибут с таким непреклонным выражением на лице, словно подозревал меня в попытке вырвать обретенный браслет и нацепить на другую руку. Не иначе как для симметрии. Или из вредности.
Вот! быстро ткнул он куда-то внутрь ободка, давая возможность прочитать выгравированные буквы.
Некромант-при-дворе, вслух озвучила я и нахмурилась. Это что ещё значит?
Это значит, что браслет точно мой, заявил он с улыбкой безумно счастливого человека, отогнавшего от себя угрозу брака, и от греха подальше, то есть от меня, убрал браслет во внутренний карман.
Фух! Ну ладно, этого некроманта исключили. Осталось два.
Я на пятках развернулась к Данте Праймусу, над которым зависла тень брака, и уперла руки в бока.
Мы так и будем стоять?
Глава отделения некромантии сморгнул ужас, решительно расправил плечи и начал командовать:
Кельвин, поймай помощника ректора и главу отделения боевой магии. Мне нужна фора в десять минут, и можешь возвращать их обратно в Староград. И без твоих излюбленных фокусов, пожалуйста.
Обижаешь, братец, усмехнулся Кельвин с видом «Я? И без фокусов?», но Данте уже поворачивался к Спайку:
Идешь к Уинслоу и просишь того отправить Северу послание. Пусть брат как можно скорее проверит свой браслет и даст нам знать. Кейт
Но я уже без слов сцапала его за локоть и потащила в неизвестность.
Где в этом лабиринте переходов и лестниц комната для перемещений? Не замок, а клубок бараньих кишок какой-то! Хоть бы указатели повесили. Или план эвакуации нарисовали.
Кейт, в другую сторону.
И вот кто бы сомневался?
Башня некромантов встретила нас криками.
Хотелось бы сказать, что приветственными, но увы.
И-и-и! завывал кто-то.
Посторонись, несу клещи! предупреждал другой.
Шинг-шня-я-як Кхе-кхе хрипел третий.
Гертруда, лапонька, выплюнь бяку! молил четвертый.
Данте развернулся в сторону звуков, словно счетчик Ге́йгера Мю́ллера, скрупулезно вымеряя уровень угрозы. Еще с полсекунды напряженно к чему-то прислушивался, а после тихохонько ругнулся. Из чего я сделала вывод: за поворотом нас ждет красная зона.
В подтверждение этой мысли что-то чувственно взорвалось. Из-за поворота торжественно вылетело облачко пыли и с достоинством пожилой матроны медленно осело на пол.
Иди в мой кабинет, там безопасно, крикнул некромант, устремляясь вперед.
Ха! Да за какую трусливую фиалку принял меня этот некромант, если всерьез полагает, что я уйду? А как же веселье?
Кейт, лучше не надо, предпринял вторую попытку воззвания к самому скучному инстинкту человека инстинкту самосохранения, но я упрямо поджала губы и вырвалась вперед.
И первой же очутилась в эпицентре некромантского абсурда.
Начнем с того, что все происходило в овальном закутке с десятком темных коридоров, прогрызенных по периметру. В центре площадки висела старинная люстра. Она была круглая и своеобразная с подсвечниками в ручках кинжалов, направленных остриями к полу.
Уцепившись за цепь, на которой была подвешена конструкция а-ля лампа, завывал и покачивался (о ужас и внимание) ректор. Ниже, вцепившись в сползающие штаны работодателя, болтался глава отделения анималистов. Верхняя часть пухлого добрячка с лысеющей шевелюрой сочного морковного оттенка то отчаянно молилась всем богам вперемешку, то не менее страстно проклинала некромантов. Нижняя терялась в недрах сомкнутой пасти Гертруды.
К слову, Гертруда произвела на меня впечатление.
Неизгладимое.
И это факт.
Если не приглядываться, то внешне Гертруда напоминала злой комок пыли, вывалившийся из-под кровати ледяного великана. Очень-очень большой комок. Такой большой, что уже поедает не только носки и тапки, но и опрометчиво свесившуюся с края кровати ногу. Причем вместе с остальным телом.