Скуластый мужчина повернулся на крик и взглянул мне в лицо холодными как лед глазами. Он изогнул губы в улыбке и обратился к избитому мужчине:
Это твой щенок? Чего глаза отводишь? Мы всё равно всю вашу семью тануки под корень вырежем за воровство!
Я не жнаю этого мальщика, проговорил избитый, шамкая с такой силой, как будто ему выбили все зубы. Первый раж вижу
А ты? Ты, сука? Знаешь этого мальчишку? скуластый Иоши взглянул на женщину.
Чего молчишь, хуесоска? подскочил мужчина с татуированной рукой и этой самой рукой ударил женщину в лицо.
Женская голова откинулась назад, раздался отчетливый хруст, а из сплющенного носа полилась новая струйка крови. Она бессильно опустила лицо и проговорила:
Я его не знаю
А ты, щенок! Ты знаешь их? Знаешь людей, обокравших Хаганеноцуме-кай? подскочил ко мне мужчина с татуированной рукой.
Избитый снова покачал головой.
Н н нет, прошептали мои губы.
Не слышу?
Нннет
Тогда брось в него камень, в мою руку вложили булыжник, величиной с персик. Давай, швырни прямо в разбитый ебальник. Покажи, как ты ненавидишь их!
На этот раз мужчина с разбитым лицом кивнул. Кивнул, а его губы прошептали: «Бросай, сынок». Я видел это, смаргивая слезы. Видел, как поднимается рука и швыряет камень. Он ударился точно над правой бровью мужчины, содрав кожу и вызвав новый ручеек крови.
Молодец, пацан! Когда вырастешь, возьмем тебя в Хаганеноцуме-кай! Снайпером! потрепала по голове татуированная рука. А теперь свали в туман. Нам ещё надо казнить этих никчемных выродков.
Меня отшвырнули в сторону, а когда я встал, то процессия уже удалялась. Я дотронулся до капель крови на булыжной мостовой. Она была красной и уже начала темнеть от уличной пыли.
Жаль семью Аяда. Их магазин просто-напросто стоял на территории Хаганеноцуме-кай, послышалось рядом. И их подставили Хорошо ещё, что ребенка успели отправить к родным в Токио.
Чего ты городишь, старый дурак? послышался женский голос, а потом звучный шлепок. Если тебя услышат, то тоже пойдешь, как и Аяда
Да иди ты в жопу, женщина, проговорил усталый голос.
Я снова дотронулся до крови на мостовой. На испачканный безымянный палец упала слезинка, размывая красную жидкость.
Всё ясно! раздался голос Норобу. Тень, выходи! Выходи, а то рискуешь тут застрять
Глава 6
Какая же всё-таки гадость, эта настойка сэнсэя Норобу Даже когда я вынырнул из воспоминаний Киоси, то ещё полдня ходил и отплевался. Слышал я прикол про то, что бережливые люди вместо жвачки жуют носки, заодно обходятся без стиральной машины. Должно быть и запах во рту у них такой же, какой возник у меня после настоя Чужой Памяти.
Сэнсэй мрачно смотрел на меня, оставаясь всё в той же позе.
Ну чего ты во мне дырки буравишь? Да, мне тоже не понравилось. И понятно, что пацан пытается исполнить волю родителей Интересно, какой раз он так попадает? почесал я голову.
Шестой, раздался слабый голос Киоси. В шестой раз я пытаюсь отомстить за родителей и меня снова побеждают. Изаму-сан, ты же сказал, что если я буду делать твою зарядку, то стану сильным А у меня не получилось стать сильным. Меня победили
Да? И сколько же их было? Десять? Двадцать?
Пять человек. Их всегда пять человек И они очень сильные Когда я стану сильным, Изаму-сан?
Станешь, Киоси. Обязательно станешь. Сэнсэй, подскажи, а это не та группировка, которая заказала Масаши? Чей шрам от пули я ношу на спине
Да, Тень, это они и есть. Хаганеноцуме-кай
Сэнсэй, значит, у них кроме Окамото появился ещё один кровник. Не должно так быть, не должны дети бросать камни в своих родителей.
Норобу задумчиво почесал голову. Он поправил одеяло на Киоси и погладил его жесткие волосы.
Думаю, что да. Пора бы заняться этим кланом. Узнай у Мизуки не пересекаются ли их интересы с интересами нашей группировки? Если пересекаются, то надо узнать, чьи именно, а то окажется, что мы накажем тех, кто нам нужен.
Подожди, но как же? Если они убили родителей малыша, то
То они убили родителей малыша. В таком случае, он кровник и он может мстить им без оглядки на клановые интересы. Но если вмешаемся мы, то можем задеть интересы нашего клана. Вот такой вот выворот преступного мира. Плошку риса пополам, а вот говядинку каждый ест свою.