А что люди видят по ту сторону нас? Самоуничтожение! Но самое главное не осуждать! Да, поступки требуют осуждения. Да, бомжи матерятся, воруют, неприятно пахнут, но не важно дали вы им один евро или два не осуждайте!
Максим: Вы могли бы заняться ими, если бы вам заплатили? Могли бы, так сказать, пойти в народ, убедить таких людей лечиться, оставить этот образ жизни, начать новую жизнь? Дали бы вы гарантию государству, что всем поможете?
Доктор Кукк: Конечно, всех спасти нельзя! Я помогал, и не раз Люди возвращались в общество полноценными
Максим: А сколько вам нужно ещё для этого дела помощников?
Доктор Кукк: Думаю, что организовать работу в социальном доме я мог бы. Там, где есть персонал, средства выделяются и люди там постоянно находятся, существуют. Чтобы вернуть в общество человека, нужна душевная работа с каждым и сердце, наполненное любовью.
Нельзя к людям относиться как к неполноценным. Говорят, что чувство жалости. Но это очень плохое чувство, когда мы относимся с жалостью к кому-то, это значит, что мы заранее считаем этого человека неполноценным. Какая бы ни была у него потеря трудоспособности, но человек что-то может. Да, он ограничен в своих возможностей, но потеря трудоспособности не абсолютная и уже может что-то делать, а значит, есть надежда, и человека можно вернуть в общество.
Максим: Если вернуться к советскому периоду, то что можно сказать о карательной психиатрии в Эстонии?
Доктор Кукк: В советское время, по воспоминаниям тех людей, которые попадали в такие ситуации, приходится констатировать факты карательной психиатрии в республиках Советского Союза были. Но в советской Эстонии таких случаев не было. Скорее, наоборот, вспоминается такой случай: один наш пациент из психиатрической больницы взял национальный флаг, вышел с ним куда-то и начал размахивать. Сразу же в КГБ завели уголовное дело, и подвели под политическую статью. Следственные органы перед нами поставили вопрос: вменяемый он или нет.
Пациент страдал шизофренией, поэтому был признан невменяемым, социально не опасным и нуждающимся в лечении у психиатров в обычных условиях. Но суд решил, что он социально опасный и нуждается в принудительном лечении в психиатрической больнице специального типа. Его отправили в такую больницу, в Ленинград, где он находился 12 лет. Когда Эстония отделилась и стала независимым государством, то вспомнили об этом парне. А мы знали, что принудительное лечение в специальной психбольнице закрытого типа это ещё хуже, чем тюрьма. Эстонские психиатры защищали пациента как могли, но суд поступил иначе. А так, что бы инакомыслящих преследовали в психиатрической больнице, такого здесь не было.
Максим: Какими вы видите перспективы психиатрии в Эстонии? Достаточно ли внимания уделяет государство охране психического здоровья? Достаточно ли финансирует? Нужно ли принудительно госпитализировать, принудительно лечить?
Доктор Кукк: Когда человек опасен для себя или для других, то принудительное лечение предусмотрено в Законе о психическом здоровье. А так защита психического здоровья находится на достаточном уровне. Единственное, можно отметить, что врачи перегружены, не хватает специалистов. Чтобы попасть в психиатрическую больницу на стационарное лечение, это без проблем, но к психиатру на консультацию, надо ждать чуть ли не три-четыре месяца, а то и полгода. И это, конечно, плохо.
Врач-психиатр должен быть доступен в любое время суток, но есть дежурный врач, можно приехать и проконсультироваться. А вот попасть на амбулаторный прием и получить консультацию с этим большие сложности.
Максим: То есть, можно сказать, что принудительного лечения нет, так же как нет принудительного труда?
Доктор Кукк: Если он опасен для себя и для других, то принудительное лечение необходимо. В приемное отделение приезжают судья, адвокат, врачи-психиатры должны доказать, что он опасен для себя и для других, тогда принудительное лечение осуществляется уже без желания самого пациента, когда он не осознаёт своего болезненного состояния. По медицинским показаниям в психиатрии такая функция есть во имя блага этого человека и его родных, близких. А вот по сравнению с советским временем, сейчас психиатры более грамотные, профессиональные. Появились современные методы лечения. Но, в целом, уровень психиатрической помощи такой же, как и 3040 лет назад. Мы же знаем: в любой специальности профессиональный уровень определяют человеческие качества врача, педагога, учителя, инженера. Если есть человеческие качества, он хороший специалист, он хороший врач, юрист, инженер, педагог, он хороший профессионал. Если формальный подход, то этот специалист посредственность.