Притчи, 317
Ицхак, упрямый старикан,
тряс бородой седой
и наливал вино в стакан,
как дар земли святой.
И пил, откинув пейс со лба.
И, захмелев, орал,
что, мол, еврейская судьба
была на смех курам.
Его науськивал Господь
писать стихи тайком.
И он писал, но тешил плоть
водой и молоком.
Рождался стих коряв и вял.
И Бог все хмурил бровь:
Ицхак, на что ты променял
мою к тебе любовь?..
В страдании еврей познал
пророчество одно.
Вот так Ицхак поэтом стал.
Теперь он пьет вино.
ЭТЮД про ПОЭТа
Слова надменны, как путаны,
попавшие случайно в хлев.
Алло, денщик! Подай стаканы,
порежь селедку, лук и хлеб.
Увы, я слушал рифмоблюйство
поэта щуплых берегов.
Мадам, вы лучше пыл свой
храните для врагов.
Поэт в вираж вошел и вышел,
плечом за стойку зацепив.
Денщик, подайте мои лыжи:
мадам бежит за пивом.
И вот уж утро с красным носом
взбирается на небосвод.
Мадам, стихи такая проза,
как говорил Краснобород.
ЭТЮД ПРО ПОЭЗИЮ И ПРОЗУ
Гниет любовь Джульетта тайно плачет.
Ушел в запой Ромео налегке
Шекспиру все представилось иначе,
и он покрепче сжал перо в руке.
Теперь любовь гниет уже веками.
Ромео спит. Джульетта варит снедь.
Шекспир талантливо писал про них стихами
Но проза-жизнь читает прозу-смерть.
ЭТЮД ВЕСЕННИЙ
Весною лирическим мылом
веревку намыливать глупо
Саша Черный
Отравленный весной,
слова ласкают разум.
В больнице областной
сражаются с заразой.
Упал на тротуар,
кривляясь, сумасшедший.
Про потайной товар
хохол грузину шепчет.
Вино и огурцы,
сандали и колготки:
торгуют мать и сын.
Отец скупает водку.
Собаки чередой
шныряют по задворкам.
Гаишник молодой
стоит на вахте гордо:
Кого б оштрафовать?
Мадам, нагла как янки,
спешит маршировать
к автобусной стоянке.
Сжимая «дипломат»,
мужик в помятых брюках
купил яиц и рад,
что два десятка в руки.
Согнулась под мешком
в платке цветастом баба
ей на базар пешком
тащиться по ухабам.
С метлою на плече
гуляет сыто дворник,
припоминая, чей
пил самогон во вторник.
Весна по лужам слюнь
своих пускает пену
Ах, милый разум, плюнь!
Словам ты знаешь цену.
ЭТЮД ПРО ПОЭТА И ВЛАСТЬ
Приютом одиноких сердец,
без имени, без снов и судьбы,
приходит псалмопевец и чтец,
который раньше ангелом был.
На площадях поет он стихи
и в рифму, и без видимых строф.
Читает для слепых и глухих,
пуская самому себе кровь
Пуская себе пулю и яд
туда, где боль и нечего ждать.
Глухие со слепыми стоят,
жалея, что им нечего дать.
Жалея, что ему нечем взять:
ведь он без рук, без поводыря один.
Полиция: Читать здесь нельзя!
И ты, безрукий, прочь уходи!
И вы, без глаз, идите домой!
И, без ушей, катитесь, пока
Малиновый закат над страной
приютом одиноких зека.
ЭТЮД ПРО ПОЭТИЧЕСКИЙ ТРУД
Стихи слагал он впопыхах
и образы сосал из пальца.
И было много слов в стихах,
как в излияниях страдальца.
Салон троллейбуса возил
по городу поэта тайно.
Плясали цены на бензин.
Дельцы скулили хором: Майна!
Ползла весенняя тоска
туманом по небу и душам
Поездки цель была близка:
после стихов дышалось лучше.
ЭТЮД ПРО АВИТАМИНОЗ
На кухне жарю лук
таинственно и гордо
Мой верный новый друг