Это включало в себя безудержное оздоровление сына в той части, которая, как мне казалось, подвластна влиянию. Укрепление иммунитета, здоровое питание, прогулки, профилактика заболеваний, режим дня и отдыха, шаманские пляски с бубном. Я постоянно заваривала крапиву (старинное кровоостанавливающее средство), втирала в пораженные суставы ребенка мази, прикладывала снимающие отеки капустные листы, изобретала способы удерживать ледяные компрессы на гематомах. Но благими намерениями выложена, как известно, дорога в ад. Даже мой собственный организм моему управлению не подлежал, хотя у меня и сохранялась иллюзия контроля над здоровьем при помощи правильного образа жизни. Так как вести правильный образ жизни не всегда получалось, я была убеждена, что просто плохо стараюсь и поэтому болею.
Реализовать огромный план волшебных манипуляций по спасению ребенка от стандартных болячек тоже не удавалось: я забывала проводить процедуры, не всегда могла найти в себе силы водить сына в поликлинику на рекомендуемое физиолечение, не выдерживала режим дня и ненавидела прогулки. Неспособность соблюдать собственноручно нарисованный план пятилетки за три года приводила к опусканию рук и полному бездействию. Впрочем, иногда удавалось соблюдать минимальные «ритуалы здоровья» профилактический прием витаминов или иммуномодуляторов, ношение специальной ортопедической обуви, но это могло влиять на общее состояние ребенка, а могло и не влиять. В целом количество побочных болезней не сокращалось, а даже увеличивалось, поэтому росли материнская вина и разочарование в себе.
Мне было неочевидно, что такой план выполнить в принципе невозможно, а тем более на фоне хронической усталости от объективных сложностей со здоровьем ребенка и постоянной внутренней борьбы. Также на тот момент была мало распространена информация о неизбежности, устойчивости и даже в ряде случаев необходимости детских болезней. Угроза осложнения гемофилии развитие ингибиторной формы все-таки вынудила оставить попытки охватить необъятное и сосредоточиться на самом главном.
Объявлять свои чувства неадекватными, неправильными распространенное заблуждение, которое берет корни в особенностях становления ребенка при недостаточной поддержке взрослых. В этом случае у маленького человека формируется жесткое представление, каким он должен стать, чтобы его любили и принимали. Страдающим, отчаявшимся и недовольным детям получить сочувствие в таких семьях, как правило, маловероятно.
Испытывать тяжелые переживания в течение длительного времени значительное отклонение от идеального образа. Ключевое слово здесь «идеального», потому что ни один человек в мире не способен быть постоянно активным, позитивным, спокойным, уравновешенным и жизнерадостным. Однако убеждение в своих безграничных возможностях и общественный менталитет, нетерпимый к проявлениям «негативных» чувств, вынуждают человека стыдиться своих «психов» и «слабостей» даже в объективно непростых условиях.
Он знает, каким надо быть, но не соответствует этому. Продолжая лишать себя сочувствия и уважения к своим естественным проявлениям, человек выбирает тупиковый, но привычный путь усердия: например, стремится переделать максимум дел. Но, опираясь на догмы, а не на самочувствие, невозможно выбрать подходящий вариант нагрузки, поэтому разочарование в своих силах неизбежно.
Гибкость поведения наступает только тогда, когда уменьшается вера в безграничные возможности, уходят долженствования и появляется опора на свои ощущения и чувства. В таком случае нагрузка может меняться в зависимости от самочувствия, быть более или менее интенсивной. Чем больше человек осознает свое тело и признает его реакции, тем меньше у него остается заблуждений о зонах своего возможного влияния.
Принятие тяжелых чувств как закономерных помогает разрешить себе быть несчастным. Удивительно, но в этот же момент в жизни появляются светлые краски. Об этом парадоксе разговор еще зайдет не раз.
15. Делегирование ответственности
Моя память плохо сохранила хронику периода осложнений болезни, потому что я переживала тотальный ужас, который поспешила забыть. Оставить ребенка без лечения это обречь его на невыносимые боли, быструю стойкую инвалидизацию и непредсказуемый исход кровотечений. Мне рассказывали, что однажды в нашем отделении лежал маленький ребенок-гемофилик с травмой головы. Кровь текла до тех пор, пока голова не раздулась размером с баскетбольный мяч и давление максимально растянутых тканей не остановило кровотечение. Впрочем, такие «мячи» могли вырастать по всему телу.