Треплешься ты, Игорь!
Тогда Квадратик чуть нахмурился и спросил, как же она объясняет перемещения? Может, вот этим способом? Он кивнул на икону с лампадкой.
— Конечно, нет, — отмежевалась Катя.
Но ведь она — человек, а не радиограмма… Она понимает, что можно передать изображение по телевидению. Это другое дело. Изображение не человек, понимаете? Она-то, она-то живая! В Англии и на корабле она была сама, не изображение, сама, такая же, как здесь! Как можно так говорить, будто она, Катя, радиограмма?!
От возмущения она стала заикаться и брызгать слюной. Но Игорь сказал безжалостно:
— Совсем темная!.. Как моя бабка. Она про телевизор говорит: «Соблазн диавольский, сатанинское наваждение».
— Ну знаешь! — возмутилась Катя еще пуще.
— Нет, постой… Ты вообрази, что двести лет назад увидели телевизор. Что бы они сказали? Не может быть? Ага! — Квадратик покачал головой. — Соблазн диавольский! — повторил он назидательно. — Радиотехника все может, понятно? Поначалу смогли передавать звук, потом изображение. Потом — цветное изображение. Сейчас, видишь, научились прямо человека передавать.
Катя молчала, подавленная. У Игоря была железная логика, и получалось все так просто — сначала звук, потом изображение, потом весь человек сразу. Просто, понятно, если бы речь шла о ком-то еще. А передавали ее, понимаете? Как телеграмму «поздравляем с праздником»…
— Ну хорошо, — прошептала она, — пусть передавали, как радиограмму! Но почему же меня, а не тебя или еще кого-нибудь?
— Ты приходила на камни во время передачи.
— Да-да, я и хотела спросить: почему передают камни? Они что — антенна? Разве бывают каменные антенны?
В этот момент Митя с шумом спрыгнул со стола и потребовал, чтобы они перестали валять дурака и обсуждать глупые фокусы. Он знает, что было с Гайдученко. Гипноз! Шутник какой-то прятался в камнях, в скельках этих знаменитых, и гипнотизировал Катю.
— Будто она путеше-ествовала, — передразнил Митя, — видела А-англию, Аме-ерику… Подумаешь! Каждый настоящий иллюзионист умеет гипнотизировать. Вот один такой и засел в камнях, и всё.
Легкомысленный Митя забыл, что он сам наблюдал Катины исчезновения и появления.
Катя возмутилась окончательно. Ее гипнотизировали?! Врешь! Никому не удастся ее загипнотизировать! И вообще…
Что «вообще», Катя не знала. Гипнотизера выдумал, фокусник!
— Ладно, — сказал Игорь, — откуда возьмется твой гипнотизер?..
— А передача откуда возьмется?! — крикнул Митя.
— Из института. Откуда еще?..
Замолчали. Действительно, все происходило прямо под институтским забором, в ста метрах от нового корпуса.
— Боюсь судить, — солидно сказал Игорь. — Боюсь судить, а наверное, тебя зацепило лепестком. Вот они и толковали про лепесток.
— Лепестком? Зацепило?.. Лепестки же у цветов, а не у радио.
— Есть и у радио, потом расскажу. Поздно сейчас. Пришли-то вы за делом. Про координаты что они говорили?
Правда, в споре они забыли, что пришли к Игорю за помощью.
Катя повторила про французских моряков и про опасные координаты. Рассказала еще раз о телевизионной передаче в Англии. Игорь снова переспрашивал и уточнял подробности.
— «Леонардо да Винчи»? Читал я, как он погиб. Поднимать его собираются, что ли? Не знаешь? Как они передавали, говоришь?
Катя повторила:
— «Бэтискэйфбритн опустится в пучину завтра». — Она перевела с английского «опустится в пучину завтра», а непонятное слово так и произнесла: «бэтискэйфбритн».
— Слышала ты сегодня? — уточнил Игорь. — Значит, опустится он завтра. Хорошо. Ты «бэтискэйфбритн» в словаре не посмотрела?
Катя не искала этого слова в папином словаре, не догадалась.
— Эх, нерасторопная! — сказал Квадратик. — Постой. Как по-английски «батискаф» произнесется?
— Бэтискэйф, наверное. А что это за слово?
— Слово и слово. Батискаф по-русски.