Не знаю. Мне сложно понять женскую суть. Описывать эмоции и переживания женщины необходимо глубоко, тогда это «возьмет за душу». А если ее не чувствуешь, то и браться не стоит. Кроме того, должна быть какая-то идея произведения. Не станешь же описывать переживания какой-нибудь Нюры просто потому, что она сидит и переживает. Может кто-то и сможет, а я не вижу себя романистом и на такое у меня точно фантазии не хватит. Да и усидчивости тоже, написать, не сопереживая герою, что-то такое
Я вовремя прервался, спохватившись, что не стоит раскрывать все секреты ремесла и рассказывать свои домыслы о том, как автору иногда приходится настолько вживаться в роль своего персонажа, что он в стремлении показать картину происходящего максимально реалистично, бывает даже одержим, и проигрывает описываемые сцены не только в голове, но и на месте самого действия. И чем достовернее выглядит описание, тем более маниакален автор. Происходит ли такое на самом деле сказать возьмусь только за себя со мной точно нет, но поди ж ты потом докажи этим двум обратное!
Какое? видя мое замешательство, быстро, чтобы я чего-нибудь не утаил, сориентировался Колмыков.
Лирическое, что ли Не знаю, как точно охарактеризовать. Вот родилась у меня идея про Золушку, но смогу ли я ее реализовать
Лучше не надо! перебил мои рассуждения полковник.
Почему? его слова очень удивили меня.
Сейчас тема института семьи у нас на подъеме. Государство предпринимает огромные усилия в данном направлении. Особое место в нем уделяется приемным детям. Это очень серьезный и важный вопрос, о котором необходимо много и повсеместно говорить, проводить мероприятия, направленные на недопущение увеличения уровня сирот, упростить алгоритм передачи их в благополучные семьи. Мы должны показывать насколько просто могут обрести радость полноценной жизни, люди, не имеющие собственных детей и страдающие от этого. И какое счастье испытает ребенок, обретший любящих его родителей. Теперь представьте, на фоне такой светлой, гуманной миссии, всесторонне поддерживаемой нашим правительством и президентом, появится ваше подрывающее общегосударственные старания произведение
На улице сверкнула молния. Мы молчали в ожидании грома. Когда он прогремел, Александр Анатольевич продолжил тему Золушки.
Послушайте мой добрый совет: это тяжелая, грустная история и не надо ее писать. Ни к чему хорошему она не приведет. Договорились?
Ну, хорошо как бы нехотя согласился я, однако радуясь в душе, ведь писать о ней никогда не собирался и даже думать не думал. Тогда может еще что-нибудь из веселого вспомнить?
Не надо! оборвал Колмыков и снова замер.
Казалось он перебирает в голове новые темы, но не может выбрать какую именно стоит обсудить, поэтому неожиданно, словно вспомнив что-то упущенное в давно состоявшемся разговоре, спросил:
А эту историю про девочку вам кто рассказал?
Я ее только что придумал, весело ответил я.
А-а-а как это у вас быстро получается, недоверчиво улыбнулся в ответ полковник. Что еще придумаете? Только серьезное, как мы любим!
Экспромт требовал передышки, и я ненадолго задумался.
Рассказ о том, например, как запущенный дрон попал в двигатель самолета, что привело к авиакатастрофе, продолжил сочинять я.
И зачем я только ляпнул такое?!
Дрон? Какой дрон? Где? улыбка исчезла с лица Колмыкова навсегда.
Ну такой маленький летательный аппарат с пропеллерами сверху
Разведывательный? Где это случилось? Кто запустил? продолжил стремительный допрос, разволновавшийся не на шутку, полковник.
Да нет обычный, белый такой маленький сбитый с толку таким шквалом вопросов потупился я.
Так Самолет противника, я надеюсь? Место боевых действий можете назвать? Когда это произошло?
Я не знаю То есть, я знаю То есть нет
Ну что: ни да, ни нет? Откуда у вас информация?
Да нет никакой информации! неожиданно для самого себя повысил я голос и начал быстро перебирать слова. Рассказ о том, как школьники на поле вблизи аэропорта, из интереса, запустили коптер с камерой, хотели снять садящийся лайнер, а его затянуло в двигатель. Произошло возгорание и самолет приземлившись сгорел. Да я, может, и писать-то не буду. Это так, задумка
Понял? кивнул Захару Колмыков.
Так точно!
Как это: «не буду»? снова обратился ко мне полковник. Надо написать. Обязательно надо написать о подвиге повстанцев, которые своим умелым управлением беспилотником уничтожили вражескую боевую единицу. Написать и показать мне. Понятно?