Ира Николаева
Лихое времечко
© Ира Николаева, 2017
© Интернациональный Союз писателей, 2017
* * *Родилась в 1976 г. в городе Будапеште, Венгрия, в семье военнослужащих врачей. Места службы отца гарнизоны Казахстана, Крайнего Севера, Рязани. Окончила среднюю школу в городе Тикси-3 на берегу Северного Ледовитого Океана с золотой медалью, впоследствии выпускница ММА им. И. М. Сеченова, вуз окончила с красный дипломом. В настоящее время проживаю в Москве, Кандидат Интернационального Союза Писателей, Член Российского Союза Писателей. Вторую книгу хотела бы посвятить своим дедушкам Василию Лаврентьевичу и Василию Дмитриевичу, а так же неродному деду Ивану Васильевичу Матыцину.
Цыгане
Гадание на ладони
По линиям судьбы читаю,
как настоящий хиромант,
а на ладошке капли тают
дождя, что знает сей обман.
Изгиб загадочен и тонок,
что мыслишь то и говори,
все разложу сюжетом полок
и по ступенечкам души.
Сама запутаюсь в гаданьях,
споткнусь на лестнице судеб
и дымкою недосказаний
всем напророчу сотню лет.
Цыганочка с гитарой
Серьги-кольца золотые,
как от солнца обруча,
взгляды кони вороные,
что волнуют сгоряча.
Взмах ресниц воронья стая,
радужка маслины цвет,
вот цыганочка какая,
все сравнения не грех.
А в руках гитарный голос,
ноты льются как волна,
струны тонкие как волос,
а звенят почти ветра.
Смех лучистый, песня нежность,
и не сводит с губок глаз
молодой цыган, и ревность
закипает в тот же час.
Цыганочка у реки
Цыганка у реки студеной
глядела в омут-зазеркалье,
и дно ей виделось бездонным,
и отражались дней печали.
У глаз увидела морщинку
и грустный блеск зеленым цветом,
вдруг рябью проплыла былинка
виденье будто сдуло ветром.
Стряхнув песок с озябших ножек,
махнула реченьке рукой:
Не строй мне неприглядных рожиц,
пойду за зеркальцем домой.
Цыган-хитрец
А у реченьки студеной,
на каменьях-голышах,
девушка-цыганка томно
мыла рученьки в ключах.
Распустила черны косы
да монисты расплела,
красота ярка и броска,
не напраслина молва.
На рубашке расстегнула
петелек узорный ряд,
башмачки легко стряхнула
и купаться в водопад.
Веселится, брызги только,
нет стесненья ведь одна,
а вокруг-то чисто поле
да отвесны берега.
Только птицы встрепенулись,
загалдели на краю:
Ох негоже, ох не гоже,
на реку пускать одну!
И не зря за тем обрывом,
за березовым стволом,
молодой цыган игриво
любовался волшебством.
В ус посмеивался бойко:
Будешь все ж моей женой,
украду одежду только
нагишом пойдешь со мной.
Всыпят нам до болей плетей,
что мне шишки-синяки,
будет лучшая на свете
свадьба, чтобы честь спасти.
Городские цыгане
По пыльным улицам брел табор,
цыганочек пестрела масть,
в руках и карты, и гитары,
гаданьем сеют свою власть.
Бредут, цепляются к народу,
чумазых деток за собой
влекут в любое время года
к ночлегу поздно на постой.
Пестрят платки, цветасты юбки
да кофты с чуждого плеча,
блестят лукавые улыбки,
бросают взгляды во глаза.
Заговорят, закружат словом,
уйдет в гипнабельный всё сон:
«Позолоти на счастье ручку,
исполнится всё чередом».
Разденут дочиста, разуют,
что тем цыганкам просто чих,
уйдут с деньгами, и без злости
я им во след мараю стих
Цыганочка перед свадьбой
Цыганочка встречала утро,
надела яркие шелка
отец-барон заметил мудро:
невеста все же хороша.
И косы в гребешках и лентах,
и очи омут озорства,
и губки, белых зубок жемчуг,
а стан, походка как стройна!
А юность, что сквозит во взгляде,
наивный и веселый смех,
цыган вздохнул ведь скоро свадьба:
Ах, дочка, похвалить не грех.
Пусть женихи толпятся роем
избранник внешностью хорош,
вздохнул уже старик с укором
а много ль счастья с ним найдешь?
Дочурка молодость, смятенье,
поспешный выбор не спросясь,
не слушая отца веленья
избалована отродясь.
Барон позвал жену-цыганку,
с печальной грустью молвил ей:
Ведь после свадьбы все изнанкой,
не медом годы жизни всей