Проклятье прошептала она.
С трудом сдерживая злость, он притянул ее к себе. Холли плакала у него на груди, и он чувствовал, как она дрожала от горя и холода.
Я сказала ей слишком поздно. Я должна была догадаться Я должна была давно предупредить ее!
Это не твоя вина.
Мысленно проклиная своего кузена и ее сестру, Ставрос нежно гладил ее длинные рыжие волосы, пока она не успокоилась.
Она подняла на него взгляд, ее прекрасное лицо было опустошенным и в потеках туши.
Я не собираюсь возвращаться.
Вот и хорошо.
Она сделала глубокий вдох.
Это ведь не Николь послала тебя за мной?
Ставрос покачал головой.
Ее плечи на мгновение поникли, затем она вздернула подбородок.
Так чего же ты хочешь?
Он подошел ближе.
Я уже сказал тебе.
Ее глаза расширились, а губы приоткрылись. Затем она резко отвернулась.
Не надо.
Что «не надо»?
Просто не надо. Она с трудом сглотнула, ее зеленые глаза блестели от слез. Ну ладно, с Оливером я сглупила. Теперь я поняла, что это было наваждение, порожденное одиночеством. Ты поступаешь жестоко, желая доказать свою точку зрения. Я знаю, что не в твоем вкусе. Я живая, у меня есть чувства!
Ты думаешь, я с тобой играю? Я хочу тебя, Холли, тихо проговорил он, глядя ей в глаза. Я хочу тебя. Так сильно, как никогда никого не хотел.
Отвернувшись, она упрямо покачала головой. Ставрос снял свой черный смокинг и аккуратно накинул его ей на плечи. Протянув руку, он провел кончиком большого пальца по ее нежной, дрожавшей нижней губе.
Холли, посмотри на меня.
В лунном свете ее глаза казались огромными.
Ты же не думаешь, что я тебе поверю, запинаясь, проговорила она.
Верь мне, прошептал он и, схватив ее за лацканы смокинга, который был ей велик, крепко прижал ее к себе и поцеловал.
Глава 3
Даже в самых смелых своих мечтах Холли никогда не представляла себе такого поцелуя. Его губы и язык умело двигались, овладевая ею. Крепко прижавшись к его сильному, мускулистому телу, она ответила на его поцелуй, всем телом устремившись ему навстречу. В его страстных объятиях внутри ее внезапно вспыхнула искра желания и раскалилась добела.
Холли никогда не чувствовала ничего подобного раньше. Полудетское увлечение Оливером рассеялось как дым. Еще мгновение назад она была опечалена и подавлена резкими словами своей сестры. Но сейчас все ее тело было напряжено от сладостного, дикого желания.
Когда он наконец отстранился, Холли в шоке уставилась на него.
Ты все, чего я хочу, хрипло сказал он, нежно поглаживая большим пальцем край ее скулы.
У нее перехватило горло.
Держу пари, что ты говоришь это всем девушкам, неуверенно произнесла она, пытаясь улыбнуться.
Я никогда никому этого не говорил. Ставрос посмотрел в сторону парка, на черное кружево голых деревьев на фоне залитого лунным светом снега. Но жизнь не длится вечно. Я не могу терять ни минуты.
Она прикусила губу, чувствуя себя как во сне.
Но ты можешь иметь любую женщину. Я совсем другая
Да, другая. Я наблюдал за тобой. Ты теплая, любящая и добрая. И очень красивая, прошептал он, проводя рукой по ее длинным рыжим волосам. Его взгляд упал на ее красное платье с глубоким вырезом. И такая сексуальная, что любой мужчина может сойти с ума.
Сексуальная? Она?
Он покрыл поцелуями ее лицо.
Ты единственная, кого я хочу.
Ставрос снова поцеловал ее в губы, и поцелуй длился так долго, что она забыла все свои сомнения и преодолела неуверенность, она забыла даже свое собственное имя.
Когда он отпустил ее, Холли все еще была под влиянием его жарких объятий.
Поднеся телефон к уху, он приказал:
Забери меня у Центрального парка.
Так ты уезжаешь? прошептала она, странно удрученная.
Я отвезу тебя домой.
Тебе не нужно отвозить меня домой. У меня есть карта метрополитена. Я могу
Не к тебе домой.
Его глаза прожигали ее насквозь.
Ее дыхание участилось.
Но зачем?
Его чувственные губы изогнулись в усмешке.
Ты спрашиваешь, зачем?
Я имею в виду нужно что-то напечатать или
Ты думаешь, это все, на что ты годишься?
Она покраснела под его пристальным взглядом.
Она прикусила губу, затем заставила себя ответить: Ты хочешь меня соблазнить?..
Насколько ясно я должен еще это сказать? хрипло ответил он. Я хочу тебя, Холли. В своей постели. И в своей жизни.