Есть на что посмотреть, есть чем заняться, согласилась ее подруга брюнетка, одарив Ставроса еще одной кокетливой улыбкой.
Нет, подождите, у меня есть подарки для вас, девочки, наверху. Идите наверх и ждите. Большая пурпурная спальня в самом дальнем конце, весело крикнул он и провел рукой по волосам.
Когда они ушли, он с хмурым видом повернулся к Ставросу.
Так зачем же ты приехал сюда? Ты ведь хочешь денег, верно?
Нет, напрягся Ставрос.
Аристид пристально посмотрел на него и пожал плечами.
Ладно, хорошо, я видел ребенка. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери. Ты для меня ничего не значишь. У меня нет никакого желания быть дедушкой.
Холли с трудом могла в это поверить.
Вы серьезно? выпалила она. После того, как мы проделали весь этот путь?
Слезящиеся, пьяные глаза Аристида остановились на ней.
А ты кто такая? Жена?
Она мать моего сына.
Голос Ставроса был тихим.
Ха! У нее ребенок от тебя, но ты не женился на ней? Учишься на моих ошибках. Ты больше похож на меня, чем я думал, мальчик.
Я совсем не такой, как ты, проворчал Ставрос, крепче обняв спящего сына.
Повернувшись к Холли с хитрым выражением лица, Аристид промурлыкал:
Молодец, что не вышла за него замуж. Как тебя зовут? Не дождавшись ответа, он кокетливо продолжил: Такая красавица, как ты, может сделать гораздо лучший выбор.
Лукаво взглянув на сына, Аристид Минос расчетливо приподнял бровь, словно обдумывая, что сказать дальше; на одно ужасное мгновение Холли подумала, не собирается ли он пригласить ее присоединиться к другим девушкам в его спальне. Внезапно она почувствовала, что не может этого вынести.
Я не хотела устраивать свадьбу, пока была беременна. Но мы со Ставросом скоро поженимся, сказала Холли, твердо встретив взгляд пожилого мужчины. Через несколько дней.
Она скорее почувствовала, чем услышала, как у Ставроса перехватило дыхание.
Ну, как хочешь. Спасибо за визит, сказал Аристид скучающим тоном и презрительно посмотрел на сына: Но не думай, что я верну тебя в свое завещание.
Вы шутите? возмутилась Холли. Вы действительно думаете, что ему нужны ваши деньги?
Не надо, Холли. Это не имеет значения, осторожно держа спящего ребенка, Ставрос поднялся на ноги. Он был выше своего отца, и выражение его лица было совершенно холодным. Оставь свои деньги при себе, дешевый ублюдок.
Глаза старика сверкнули.
Я не собирался передавать свое семейное состояние какой-то официантке, которую встретил в баре и которая убедила меня жениться на ней, когда забеременела. Я даже не уверен, что ты мой сын.
Я бы очень хотел, чтобы это было так, тихо ответил Ставрос.
Думаешь, что богаче меня? Ты бы никогда не создал бизнес, если бы не я. Я оставил тебя без гроша, и это было стимулом. Ты должен поблагодарить меня. Я должен владеть половиной твоих акций исключительно из соображений справедливости.
Ставрос сжал кулаки, потом посмотрел на своего спящего ребенка и выдохнул.
Ты больше не стоишь ни минуты моего времени, сказал он и обернулся к Холли: Ты готова?
Вот и хорошо. Вперед! В голосе отца звучала ярость. Убирайся из моего дома!
Холли бросила последний взгляд на старика.
Очень жаль, что ты сделал плохой выбор, произнесла она, повернулась и вышла.
Мне тоже очень жаль! закричал ей вслед Аристид. Жаль, что я зря потратил время на разговоры с тобой! Не такая уж ты хорошенькая!
Она ожидала, что Ставрос поднимется наверх, чтобы взять их дорожные сумки, но он направился прямо к входной двери, задержавшись только для того, чтобы поговорить с Элени, экономкой, и та пошла собирать свои вещи.
Выйдя вслед за ним на улицу, Холли тихо спросила про вещи.
Мы купим новые. С меня хватит, ответил он.
Ставрос поднес телефон к уху и заговорил с пилотом. Она видела, как дрожала его рука, когда он закончил разговор. Повернувшись к ней, он тихо спросил: Ты сделаешь то, о чем сказала?
Холли не стала притворяться, что не поняла.
Да. Я хочу, чтобы мы были семьей. Она подняла на него глаза и прошептала: Я выйду за тебя замуж.
Его темные глаза наполнились светом.
Ты поедешь в Нью-Йорк?
Глубоко вздохнув, она кивнула. Он провел большим пальцем по нежной нижней губе, и электрический импульс прошел по ее телу.
Ты не пожалеешь, пообещал он.
Задрожав, Холли молилась, чтобы он оказался прав.