Мой водитель отвезет тебя домой. Если хочешь, вы можете заехать в аптеку.
Зачем?
Экстренная контрацепция, холодно ответил он.
В этом нет необходимости, заявила она, надевая туфли на высоких каблуках. Я могу доехать на метро.
Холли
Это моя вина, прервала она его. Я с самого начала знала, что так все кончится. Мне вообще не следовало сюда приходить.
Ставросу потребовалась вся его сила воли, чтобы не потянуться к ней, не заключить в объятия и не сказать, что он во всем виноват. Но он сдержался.
Я позабочусь о том, чтобы ты все равно получила повышение. Но нам лучше не работать вместе.
Ну да, ответила она, и в ее взгляде он увидел неожиданную ярость. Ты совершенно прав. До свидания.
Он не мог позволить ей уйти. Вдруг он испугался, что не увидит ее снова.
Ставрос схватил ее за руку.
Подожди
Что тут еще можно сказать? спросила она прерывающимся голосом.
Вряд ли ты забеременеешь после одной ночи. Но если это случится, ты ведь дашь знать моим адвокатам, не так ли?
Ее губы растерянно приоткрылись.
Твоим адвокатам?
Ну да. Если ты беременна, они позаботятся об этом.
Ее лицо побелело, потом покраснело. Ее зеленые глаза сузились от холодной ярости.
Ты слишком добр.
Ставрос играл роль хладнокровного мерзавца, намекая, что его адвокаты заплатят ей, если у нее будет ребенок. Намекая, что он слишком занят и важен, чтобы беспокоиться о такой незначительной детали.
Неудивительно, что теперь она смотрела на него так, словно он был самым презренным человеком на земле.
Вот и все, произнес он, наклонив голову, и его глаза стали такими же холодными и серыми, как мир снаружи. А теперь убирайся.
Со вздохом Холли сказала дрожащим голосом:
Лучше бы я никогда тебя не встречала.
И, повернувшись на каблуках, она покинула его пентхаус, забрав с собой все тепло и свет, оставив Ставроса одного в самое холодное Рождество в его жизни.
Глава 5
Одиннадцать месяцев спустяХолли остановилась, разгребая снег, и сделала глубокий выдох, который в холодном воздухе превратился в пар. Повсюду вокруг нее был снег, сверкавший на солнце как бриллианты.
Вчера был День благодарения, и впервые в жизни она провела его в одиночестве, и не где-нибудь, а в Швейцарии. Гораздо дальше от дома, чем она могла себе представить в прошлое Рождество, когда ее сердце было так жестоко разбито.
Мягкая улыбка появилась на ее лице, когда она посмотрела на крыльцо дома. В самом деле она была не одна. Она больше никогда не будет одна.
Поздний ноябрьский снег был почти в четыре фута глубиной. Извилистая тропинка вела от главной дороги к ее крошечному шале, а проще говоря, обычной хижине. Ближайшая деревня находилась в миле отсюда, в отдаленной части долины Швейцарских Альп, и даже зимой там было почти пусто. Ближайшим городским поселением был Зедерматт, где сегодня должен был открыться рождественский рынок. Один из ее друзей пригласил ее пойти с ним сегодня днем, и несколько неуверенно она согласилась. Почему бы не насладиться праздником?
Долгие рабочие дни Холли в офисе, всегда наполненные стрессом и срочностью, теперь казались странным сном из далекого прошлого. Здесь были только спокойствие и мир, и, конечно же, снег, но она привыкла к нему, расчищала дорожку к своей двери каждый день и слушала шорох снегопада на скате крыши каждую ночь.
За последний год все изменилось. Ее прежняя жизнь в Нью-Йорке, мужчина, с которым она когда-то была, исчезли. Так много потерь. Но выигрышей больше.
С маленькой веранды ее шале донеслось детское бормотание, и Холли ощутила знакомую радость в сердце.
Ты голоден, милый мальчик?
Сгребя последние несколько лопат мокрого снега с дорожки, она понесла инструмент обратно к шале. Стряхнув снег с зимних сапог, она поднялась по ступенькам на крыльцо и улыбнулась своему милому двухмесячному малышу Фредди, названному в честь ее любимого отца.
Малыш гулил и радостно махал руками. Одетый в зимний комбинезон и прикрытый сверху одеялом, он уютно возлежал в детском кресле.
Мы тебя накормим, пообещала Холли, улыбаясь. Поставив лопату, она взяла кресло и внесла его внутрь.
В доме в старом камине пылал огонь. Это шале было двухсотлетней давности, с низкими потолками, подпертыми деревянными балками ручной работы. Мебель была не такой старой, но довольно скромной. Помещение было крошечное, там была только одна спальня. Но каждый день с февраля прошлого года, с тех пор, как она приехала сюда, беременная и убитая горем, она благословляла своего бывшего работодателя, который предложил ей бесплатное жилье в обмен на то, что она будет присматривать за домом.