Дамы посмотрели на меня.
А я пошла к Женьке кидать камушки. Нужно так кинуть камушек, чтоб он блинчиком проскакал по воде как можно больше раз.
Он утверждал, что у него получится восемь «блинчиков», а я возражала, что не больше четырех.
Евгения Михайлова
Горбун
Мать назвала его Алексеем. Защитником. Она была тихой, мирной и спокойной женщиной. Когда ей сказали, что у нее родился на удивление здоровый ребенок, у которого сразу сильно и ровно застучало сердечко, не дрогнувшее при выходе в белый свет, она подумала, что родила защитника и себе, и всем слабым вокруг. Так бы оно и было. Но Алеша в школе переоценил силу и ловкость своих ног и рук. Полез на спор по канату, который ребята спустили ему с балкона восьмого этажа. Нет, подвели не руки-ноги. Подвели ребята, которые непрочно привязали к решетке балкона канат. Он оборвался на высоте шестого этажа. Сильный организм, сильный характер, и, главное, сильное сердце позволили Алеше вынести все муки вытяжки, корсет, операции. Он даже не отстал от сверстников в учебе. Он ходил, бегал, подтягивался и отжимался на сильных руках. Просто ровный и гибкий позвоночник накрыл безобразный, большой горб.
Мама называла его по-прежнему Алешенькой, ребята Лешей, учителя Алексеем. Но он знал, что за спиной все называют его горбун. Он возненавидел эту страшную, вечную обузу. Говорят же: «горбатого только могила исправит». А это очень долго ждать. У него такое сильное сердце, он уже устал это слышать от врачей, от мамы, которая так его утешает, не понимая, что усугубляет его скорбь, от преподавателей физкультуры, тренеров. Везет ему на хороших людей, ему помогают быть таким, как все. Но и они все, кроме мамы, для точности называют его Алеша-горбун. Чтобы не перепутали с другими Алешами С теми, у которых все, как у людей, и которым не нужно помогать быть на них похожими. Он возненавидел и свое лицо. На нем все на месте Просто такое лицо может быть только у горбуна. Даже на спину смотреть не нужно. Это навеки печальное и обозленное на судьбу лицо изувеченного зверя.
Алексей закончил школу с медалью. Они с мамой решили, что он поступит в мединститут. Его детскую мечту стать спортсменом аккуратно не вспоминали. Говорили лишь о том, как хорошо ему даются точные науки, какие у него сильные ноги: он может долго стоять у хирургического стола, какие точные и неутомимые руки: они помогут людям избавиться от боли и смерти. Да, речь шла только о хирургии. Это дело мужчины, исследователя, спасателя. Это дело, которое займет его мысли без остатка
Он прекрасно окончил вуз. Получил хорошее место в частной клинике, где сначала ассистировал, а потом и оперировал при участии руководителя практики, которому и принадлежала эта клиника. Цены Алеше Десницкому не было считали хирургические сестры. Первые успешные операции открыли Алексею смысл его жизни. Он стал мужчиной и не был несчастливым. Да, он стал мужчиной и в прямом смысле. Милая, скромная коллега Жанна из гинекологии, которой он не раз помогал с кесаревым сечением, как-то после очень тяжелой операции, во время которой она плакала от отчаяния: от только что родившегося ребенка уходила мать, сказала ему, просто сидя напротив в ординаторской с чашкой чая:
Только вы, Алексей, могли спасти эту женщину. Я вас люблю.
Жанна ему нравилась. Несмотря на свое увечье, он был очень требовательным к женщинам, которые, конечно, об этом не догадывались, избирательным до высокомерия. Впрочем, высокомерие вроде бы свойство горбунов. У них своя вершина, своя Голгофа. Им с нее виднее больше, чем другим.
Они с Жанной поженились. Свидетелями были коллеги с его и с ее стороны. Праздновали с двумя мамами. Теща была очень грустной. Детей они решили не иметь. Такая коварная и не изученная до конца вещь генетика. Вдруг поиграет и приобретенное увечье захочет закрепить в памяти генов.
А потом он очнулся, что ли. Он стал замечать реакцию на него других людей. Тех, которых он уже спас или может спасти. Это была нескрываемая брезгливость, не всегда, конечно, но она была. И, проходя по коридору, Алексей ловил за спиной слово «горбун», то ли оно звучало, то ли нет, но он его слышал. Пациентки иногда отворачивались, чтобы его не видеть на осмотре. Кто-то отказывался у него оперироваться: «Только не у горбуна, пожалуйста. Я подожду».
Коллектив этой московской клиники очень жалел, когда они с Жанной уволились. Они собрали все свои деньги, мамы продали дачи, и пара переехала в теплый город на берегу моря в Анапу. Здравницу для детей и их мам. Десницкие там открыли маленькую гинекологическую клинику. Там было и родильное отделение, и хирургия, и отделение для послеродовых или дородовых осложнений. Жанна была счастлива. Ей казалось, они убежали от жестокости Москвы, от ее промозглой сырости, столь вредной мамам и детям. Здесь у нее будет много детей. Много счастливых детей. Они всех спасут и всех вылечат. Алексей думал примерно о том же. И еще о другом. Он сделает лучшую клинику в стране. Им некуда будет деться. Они придут к нему за помощью, примут ее из рук горбуна. Отвернутся или нет, чтобы не видеть лицо изгоя, но только он даст здоровье им и жизнь их детям. И еще. Он отомстит. Он знает как.