Следовательно, леди Сент-Саймон после венчания была уже не в столь веселом настроении, в каком отправилась в церковь. Что она сделала, когда вошла в дом отца?
Я видел, как она говорила со своей горничной.
А ее горничная?
Зовут ее Элис. Она американка и приехала с ней из Калифорнии.
Доверенная служанка?
Пожалуй, даже слишком. Мне казалось, ее госпожа разрешает ей всякие фамильярности. Но, разумеется, в Америке они глядят на это по-другому.
И долго она разговаривала с этой Элис?
О, несколько минут. Я думал о своем.
Вы не расслышали, о чем они говорили?
Леди Сент-Саймон сказала что-то вроде «слямзить заявку». У нее была манера пользоваться жаргоном такого рода. Я понятия не имею, что она подразумевала.
Американский жаргон иногда очень выразителен. И что сделала ваша супруга, кончив говорить с горничной?
Вошла в утреннюю столовую.
Опираясь на вашу руку?
Нет, одна. В подобных пустяках она вела себя своенравно. Затем, когда мы сели за стол, она минут через десять торопливо встала и, пробормотав какое-то извинение, покинула столовую. И не вернулась.
Но эта горничная, Элис, насколько я понял, показала, что она поднялась в свою комнату, надела длинное пальто поверх подвенечного платья, надела шляпку и ушла.
Совершенно верно. Затем видели, как она вошла в Гайд-парк с Флорой Миллар, женщиной, которая теперь арестована, а утром бесчинствовала в доме мистера Дорана.
А, да! Мне бы хотелось узнать некоторые подробности об этой молодой женщине и ваших отношениях с ней.
Лорд Саймон пожал плечами и поднял брови.
Несколько лет мы были на дружеской ноге, могу даже сказать, на очень дружеской. Она подвизалась в «Аллегро». Я был к ней добр, и у нее нет оснований жаловаться на меня, но вы знаете женщин, мистер Шерлок Холмс. Флора милая малютка, но очень горячего нрава и чрезвычайно привязалась ко мне. Прослышав, что я намерен жениться, она посылала мне ужасные письма, и, правду сказать, причиной, почему я решил обставить бракосочетание столь скромно, были опасения скандала в церкви. У дверей мистера Дорана она появилась сразу же после нашего возвращения и попыталась прорваться внутрь, употребляя ругательные выражения по адресу моей жены и даже угрожая ей, но я предвидел возможность чего-то подобного и отдал соответствующие распоряжения слугам, которые незамедлительно вытолкали ее на улицу. Она затихла, когда поняла, что нет смысла поднимать шум.
Ваша супруга слышала все это?
Слава богу, нет.
А потом видели, как она шла с этой самой женщиной?
Да. Именно это мистер Лестрейд из Скотленд-Ярда считает крайне серьезным. Предполагается, что Флора выманила мою жену на улицу и заманила в какую-то ужасную ловушку.
Ну, такое предположение напрашивается.
Вы тоже так считаете?
Я ведь не сказал, что это вероятно. И вам самому оно правдоподобным ведь не кажется?
Я не думаю, что Флора способна причинить вред и мухе.
Однако ревность воздействует на характеры странным образом. Скажите, какую теорию составили вы о происшедшем?
Ну, собственно, я пришел в поисках теории, а не с тем, чтобы ее предлагать. Я сообщил вам все факты. Но раз уж вы спросили, пожалуй, скажу, что, на мой взгляд, предсвадебные волнения, сознание, что она внезапно вознеслась так высоко социально, могли вызвать у моей жены некоторое нервное расстройство.
Короче говоря, она внезапно помешалась?
Ну, право, когда я думаю, от чего она отвернулась, то есть не от меня, но от столь многого, чего столь многие безуспешно домогались, иного объяснения я не нахожу.
Что же, безусловно, это также вполне возможная гипотеза, сказал Холмс с улыбкой. А теперь, лорд Сент-Саймон, думаю, я получил почти все требующиеся мне данные. Разрешите спросить: сидя за столом в утренней столовой, вы могли смотреть в окно?
Нам были видны другая сторона улицы и парк.
Так-так. Ну, думается, мне дольше не требуется вас задерживать. Я свяжусь с вами.
Если вам улыбнется удача разгадать эту загадку, сказал наш клиент, вставая.
Я ее уже разгадал.
Э? Что-что?
Я сказал, что уже разгадал ее.
В таком случае где сейчас моя жена?
Эту деталь я скоро выясню.
Лорд Сент-Саймон покачал головой.
Боюсь, для этого потребуются более мудрые головы, чем ваша или моя, сказал он, поклонился величавым старомодным поклоном и удалился.