Белесые лучи отражались от бетонных плоскостей и горячими искрами осыпали измученных зноем прохожих.
На минуту Мария задержалась возле лавки, не решаясь выйти на солнцепек. Растягивая удовольствие, она медленно доела последнюю дольку шоколада, вытерла оберткой липкие пальцы и бросила в урну скомканную бумажку.
Город словно вымер. Только стайка потных ребятишек шумела неподалеку от перекрестка, да какая-то женщина вышла из свиной лавки Хокмейера и тяжело потащила в гору хозяйственную сумку. Проехавшее такси оставило на раскисшем асфальте голубоватый след.
Мария засунула сигареты в кошелек, шагнула на раскаленный тротуар и зажмурилась от слепящего солнечного света. Уже через минуту блузка прилипла к взмокшей спине, дышать стало нечем. На какое-то мгновение она даже пожалела, что не осталась в прохладной лавке.
Задыхаясь от зноя, девушка бесцельно побрела вверх по улице. В витрине одного из магазинов были выставлены часы. Они показывали три.
Мария задумалась: куда пойти?
Домой возвращаться не хотелось, но слоняться по солнцепеку мог только последний идиот. Если бы не пустой кошелек, она прекрасно провела бы время в кинотеатре на 86-ой улице. Там есть кондиционер. Заплати десять центов и прохлаждайся хоть целый день!
— Мария! Подожди, Мария!
Так и есть, это — Фрэнси Киган. Подружка.
— Привет, Фрэнси.
Мария остановилась, и запыхавшаяся от быстрой ходьбы Фрэнси догнала ее. Девушки пошли рядом.
Фрэнси было семнадцать лет, но выглядела она значительно старше то ли из-за тяжеловатой фигуры с пышной грудью и толстыми бедрами, то ли из-за сочетания черных волос с сиренево-голубыми глазами.
— Куда идешь, Мария?
— Домой, куда же еще... На улице можно расплавиться от этой проклятой жары.
Фрэнси огорченно протянула:
— Ну вот, а я думала, в кино пойдем...
Мария резко остановилась:
— Есть деньги?
— Нет.
— И у меня нет.
Девушки пошли дальше под возмущенное бормотание Фрэнси:
— Черт побери! Куда ни посмотришь, одни нищие.
Мария снисходительно улыбнулась. Несколько минут они брели молча, потом Фрэнси дернула подругу за руку.
— Послушай, у меня идея! Пошли к старикашке Рэннису. Может, подкинет какую-нибудь мелочь?
Мария покачала головой.
— Нет. Я только что оттуда.
— И?
Фрэнси от любопытства приоткрыла рот.
— Бесполезно. Одна шоколадка, да и ту еле выцарапала после просвечивания «рентгеном».
— Ну и?
— И все. Он еще хотел показать мне перекрашенные комнаты, но я не пошла. А денег не дал совсем... Слава богу, что хоть не требует свои три доллара с четвертью.
Некоторое время Фрэнси сосредоточенно размышляла, потом сменила тему:
— Слушай, угости шоколадкой.
Мария похлопала себя по животу.
— Поздно. Я ее съела.
— Черт! Не везет сегодня. Ну ладно, раз не предвидится ничего интересного, придется топать домой.
Она вытерла потное лицо рукавом своего ситцевого платья и уныло подытожила:
— Черт! Как жарко.
Мария не ответила. Они молча прошли еще полквартала, и Фрэнси лениво спросила:
— А кто у тебя дома?
— Да все, наверное. Мать уходит на работу в пять, а сейчас только три.
— И отчим пойдет на работу?
Глаза Марии потемнели от ненависти.
— Как бы не так! Его за уши не оттащишь от пива.
— А вообще-то он работает? Хоть иногда?
Мария резко рассмеялась:
— Зачем ему работать? Он не дурак. К его услугам три идиота и все пиво на свете. Пьет себе целый день и рыгает. Фу, гадина.
— А мать где работает?
— Где-то в центре. Уборщицей. Домой является ночью. Ужасно устает.
Фрэнси загадочно посмотрела на подругу:
— Твой отчим недавно остановил меня в коридоре. Как ты думаешь, зачем?
Мария холодно отрезала:
— Понятия не имею.
— Спрашивал о тебе.
— Что ему было нужно?
— Интересовался, как ты проводишь время. Про мальчиков.