Как-то раз я обедала с одним успешным мужчиной средних лет. И вдруг он, к моему удивлению, достал телефон, сделал фото заказанных блюд и выложил его в Instagram. Он не выглядел таким уж фанатом соцсетей. Но спустя полчаса, когда мой сотрапезник стал проверять, сколько лайков получило его фото, я поняла, в чем тут дело. Для него назначением Instagram являлась вовсе не сопричастность; ему важны были рейтинги, статус и имидж. И у бедняги резко испортилось настроение, как только он обнаружил, что пост другого пользователя получил больше комментариев, чем его собственный. Социальные сети свидетельство нашей потребности в сопричастности. Но иметь связи это совсем не то же самое, что чувствовать связь.
Люди животные общественные, и потому сопричастность является самой глубокой и мощной (однако наряду с этим, пожалуй, наименее полно удовлетворяемой в современном мире) человеческой потребностью. Сопричастность это естественная забота о других и ощущение заботы с их стороны. Социальные сети имеют возможность дать нам это, но здесь, как и во многих других сферах жизни, мы зачастую перегибаем палку. Вместо того чтобы лелеять общие ценности или интересы, мы обнаруживаем, что наша мотивация становится зависимой от внешних факторов от количества друзей или лайков, а не от качества взаимоотношений. Никогда еще мы не были настолько связанными, в то же время чувствуя себя разобщенными.
У каждого человека есть врожденная потребность в сопричастности заботиться о других и чувствовать их заботу, находить смысл в самых обычных моментах жизни и испытывать ощущение единения, работая на общее благо.
Обретение сопричастности в повседневной жизни
Для того чтобы прочувствовать важность сопричастности, следует сознательно искать смысл во всем, что вы делаете. Порой обрести ее можно совершенно неожиданно, как это случилось со мной во время вылазки в горы.
У нас в Сан-Диего есть скала, которая выглядит весьма необычно, недаром ее название переводится как Картофельный Чипс (Potato Chip Rock). Я решила побывать на знаменитой смотровой площадке и сделать там фото. Однако, как выяснилось, для того чтобы оказаться на гребне, мне предстояло сначала залезть на огромный камень, а потом еще и перебраться через глубокую трещину, которая казалась мне просто бездонным ущельем. Я наблюдала за тем, как умело преодолевают препятствия другие альпинисты, более молодые и подготовленные. Но поскольку сама я не отличалась особой ловкостью да еще вдобавок недавно перенесла операцию на колене, то совершенно не представляла, как быть. Поэтому я крикнула снизу: «Эй, есть там кто-нибудь молодой и сильный, кто помог бы мне подняться?» Один мужчина наклонился, нашел устойчивое положение и протянул руку. Увы, я не смогла до нее достать. И вдруг почувствовала, что кто-то подталкивает меня сзади. Я ухватилась за протянутую мне руку и в мгновение ока взлетела на камень. Но впереди была еще трещина, которую я вряд ли бы сумела перепрыгнуть. Что же делать?
Тут я заметила перевитого страховочными ремнями парня, который висел над ущельем и поднимал на его край свою перепуганную подружку. Я отважно обратилась к нему: «Если я вас сфотографирую, вы поможете мне перебраться на ту сторону? Я не могу прыгнуть сама». Молодой человек согласился, и, после того как я сделала фото парочки, люди с этой стороны помогли мне занять нужное положение, а парень перетащил меня через трещину.
А вот то, что произошло дальше, стало настоящим уроком дня. Трещина была такой формы, что вернуться обратно тем же путем оказалось невозможно. По обе стороны трещины собрались люди: стихийно возник целый комитет, пытающийся найти решение проблемы. После нескольких неудачных попыток один из мужчин встал на колено, предложив мне другое в качестве ступеньки, а двое с противоположной стороны помогли мне перелезть. А затем началась цепная реакция. Члены каждой из групп, подходившей к трещине, помогали друг другу перебираться туда и обратно. Мы были просто в восторге от собственной находчивости. Отдельные туристы, ожидавшие своей очереди, чтобы оказаться на той стороне ущелья и сделать фотографии, превратились в сообщество людей, которые искали все более новые и эффективные способы преодоления преграды. Дело пошло быстро, и в результате все оказались в выигрыше.
А теперь вопрос: почему для того, чтобы разрушить барьер ментальной установки «Я должен сделать это сам, без чьей-либо помощи», понадобилась старая кошелка вроде меня, с искусственным коленным суставом? Сотни туристов, поднимавшихся на гору, так и не смогли сделать эффектные снимки на знаменитом гребне, потому что были не в состоянии самостоятельно преодолеть препятствия на финальном этапе. Почему им так не хотелось просить других о поддержке? Для кого-то из нас причина заключается в ложном самолюбии или страхе показаться слабым. Но большинство просто не осознает, как прекрасна взаимопомощь.