Ну вот, птички прилетят, посмотрят на нашу машину и скажут: «Какали, какали и всё зря!»
Вот такая у нас получилась рыбалка, под общий хохот родителей и детей закончил свой рассказ дедушка Артура. А Артур, обнимая деда за ноги, не умолкал:
Я моего дедушку очень люблю, он меня всему-всему учит, я с ним уже шесть матерков выучил.
Зал замер в недоумении. Кто-то хихикнул в ладошку, а дедушка, краснея и смущаясь, произнёс:
Да ты что, Артурчик, господь с тобой. Я и сам-то столько матерков не знаю.
Ну, как же, вспоминай! Африка, Австралия, Америка бойко заговорил малыш.
Раздался взрыв хохота.
Тут и другие родители стали вспоминать смешные истории про своих детей.
Встала невысокая худощавая женщина и говорит:
Сегодня, когда собирались на утренник, я крутилась перед зеркалом, примеряя новое платье. Дочка сидела на диване, и, болтая ногами, наблюдала за мной. Я задала ей вопрос: «Ну, как? Тебе нравится это платье?» А она мне вдруг говорит:
Ой, мамочка, ты у меня такая красивая, ну, прямо как Дерьмовочка.
Сказку про Дюймовочку мы с ней читали на прошлой неделе.
Зал снова разразился смехом.
Встал высокий мужчина, лет 30.
Как-то мы с коллегой сидели у нас дома и в разговоре обронили фразу, что, дескать, какой-то там начальник пытается усидеть на двух стульях сразу. Рядом крутилась наша пятилетняя дочь Вероника. Она тут же потребовала, чтобы я объяснил ей смысл этой фразы. После неудачной попытки я понял, что ещё не готов доходчиво объяснить это ребёнку и бросил что-то такое, что, мол, «это нехорошо так сидеть и, вообще, отстань». Подумав 10 минут, ребёнок выдал следующее:
Папа, я поняла, почему на 2-х стульях сидеть плохо В попу будет дуть!!!
Когда смех утих, свой рассказ начала полная женщина:
Однажды наша дочь что-то раскапризничалась, и я ей говорю:
Да, Алёна, наверное, мы тебя избаловали. Придётся тебя наказать!
Так знаете, что она мне ответила?
Как это? Вы избаловали, а наказывать меня!? Это несправедливо!
Снова взрыв хохота.
Встаёт пожилая женщина и, поправляя очки, начинает свой рассказ.
Как-то сижу я перед телевизором, вяжу Антону тёплые носки, и краем глаза слежу за показом мод. В этот раз демонстрировали вечерние туалеты. Вдруг наш четырёхлетний Антон и спрашивает:
Бабушка, а что такое вечерний туалет?
Я, не отрываясь от вязания, отвечаю:
Ну, Антошка, представь, что девочка надевает своё самое нарядное платье, мальчик надевает свой самый красивый костюм
Антон нетерпеливо перебивает меня:
И что? Они идут вместе какать?
Снова взрыв хохота.
Продолжает полная женщина, с трудом поднимаясь со стула:
Стою я с внуком как-то в канун 1 мая в супермаркете в очереди к кассе. Впереди нас молодая женщина. В корзине у неё много свёртков с едой и, в том числе, несколько коробок конфет. Молодая симпатичная девушка-кассир с удивлением спрашивает: «А зачем так много конфет?»
Так ведь праздники же, будет много гостей, отвечает молодая женщина с улыбкой.
Вслед за ней к кассе подходим мы с десятком рулонов туалетной бумаги. Решила запастись на месяц. Девушка-кассир опять с удивлением спрашивает: «А зачем так много туалетной бумаги?»
Мой внук опередил меня. Лукаво подняв вверх глаза, разведя руки в стороны и вздыхая, он ответил.
Так ведь праздники же, будет много гостей.
Опять смех.
Встаёт высокий мужчина и, потирая широкими мускулистыми ладонями колени, начинает свой рассказ.
Я сразу хочу извиниться за некоторые подробности. Я работаю на стройке и иногда в обед приходится перекусывать чем попало. Однажды по дороге на работу я купил бутылку кефира и пирожки с капустой и с ливером. Видимо что-то оказалось несвежее. Вечером дома меня стало мутить. Мы ожидали гостей, а мне становилось всё хуже и хуже.
«Да пойди ты в туалет, заложи два пальца в рот и тебе сразу станет легче», сказала мне жена.
Я последовал её совету. Выпил полулитровую банку воды с марганцовкой, пошёл в туалет, встал там на колени и очистил желудок. Я не заметил, что за происходящим, через приоткрытую дверь, наблюдала наша четырёхлетняя дочь.
Она и говорит:
Папа, ты неправильно какаешь. Ты что ли забыл, что какать надо попой, а не головой? Я тебе сейчас покажу, как надо какать.
Взрыв хохота в зале, а мужчина продолжает: