Ты решил, что я сдалась и решила со всем покончить? допытывалась Ханна. Ты думал, что я пришла сюда искать смерти? В этом ты меня подозревал, да?
Он вздрогнул от жестокой правды ее слов, отвернулся и покачал головой:
Я просто не знал, что думать.
Я беременна, черт возьми! заорала она. Как бы я могла так поступить? Я что, враг сво ему ребенку? Я бы никогда не причинила ему вреда! Что я должна сделать, чтобы ты наконец это понял? Я не твоя мать, Кулал. Она перевела дух и помотала головой. И я думаю, тебе пора перестать обвинять ее в том, что она сделала. Она тоже не желала вам зла она была больна. Ей было невыносимо тяжело. Но, я уверена, она хотела тебе только добра!
Ханна
Я еще не закончила! выпалила Ханна. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и договорить. Ты должен простить ее. Обязан. Дай ее покоиться с миром. Пока ты этого не сделаешь, в твоей собственной душе мира тоже не будет.
Он посмотрел в ее глаза и был потрясен тем, что прочел в них. Он видел там боль и страх, страх за него, почти уничтоживший тепло и жизнелюбие, которые так очаровывали его в жене. Он вдруг понял, что, пытаясь защитить себя, он ставил под удар ее. Он предложил Ханне жизнь без любви, без радости. Он высокомерно ожидал, что она примет те скудные крохи, которые он был готов ей дать. Да еще и постоянно обвинял ее, когда она робко просила того, что причиталось ей по праву. Любая женщина на месте Ханны давно бы возненавидела его. Неужели он опоздал и ничего не поправить?
Внезапно он взял ее за талию и рывком посадил на коня. Ханна даже понять ничего не успела, не то что возразить. Сам он сел позади нее, одной рукой прикрыл ее живот, а другой взял поводья. Баазиф, чутьем понимавший хозяина, двинулся вперед осторожным шагом.
Кулал! воскликнула она, наконец обретя голос. Что ты делаешь?
Но ее слова унес ветер пустыни.
Сквозь тонкую ткань Кулал мог чувствовать тепло ее тела, а ветер иногда кидал ему в лицо ее душистые волосы. Он думал о том, как тосковал без нее эти пять дней, и чувствовал страх.
Страх, что может быть слишком поздно.
Страх, что он оттолкнул ее своим высокомерием и черствостью.
Они подъехали к большому шатру, и Баазиф остановился. Спрыгнув, Кулал осторожно помог жене спешиться, заметив, что лицо ее все еще было напряженным, а в глазах не было и намека на прощение.
Где мы? сухо спросила она.
Это шатер бедуинов, немного севернее виллы.
Она подозрительно прищурилась.
Что мы тут делаем?
Давай зайдем, солнце восходит, скоро будет жарко. Там есть вода.
Ханна неохотно кивнула, хотя Кулал заметил, как жадно она облизнула сухие губы.
Она зашла в шатер, Кулалу пришлось сильно пригнуться, чтобы войти вслед за ней. Он взял выточенный из камня кувшин, в котором держали воду, чтобы она оставалась холодной, но не спешил наливать ее в чашку. Ему было интересно посмотреть, какое впечатление произведет на Ханну это традиционное для пустыни жилище с его ажурными светильниками и роскошными коврами. И еще он хотел дать ей время успокоиться.
Но когда он подал ей воду, то сразу понял, что был излишне оптимистичен. Она быстро осушила чашку, со стуком поставила ее на низкий столик, потом повернулась к нему и, выпрямившись во весь свой маленький рост, требовательно спросила:
Откуда ты узнал, где я?
Кулал поморщился. Так. Никакой благодарности за спасение заблудившейся королевы.
Я жил здесь всю неделю, признался он, поняв по ее лицу, что лучше сказать правду. В соседних шатрах мои слуги, я поручил им следить за тобой. Они не спускали с тебя глаз ни днем ни ночью. Они докладывали мне о каждом твоем шаге. Я всегда знал, где ты.
Ханна наморщила лоб.
Так это одного из них я видела под своим окном несколько часов назад?
Да.
Но у меня есть свои телохранители!
Я знаю, тяжело вздохнул он. Но это кочевники, которые знают эту территорию лучше, чем кто-либо другой. Они замечают вещи, которые обычные телохранители не увидят.
Ханна прижала ладони к покрасневшим щекам и посмотрела на него широко распахнутыми глазами.
Ты послал людей шпионить за мной? Ты настолько мне не доверяешь?
Я послал их защищать тебя! И, судя по тому, что произошло, я был прав.
Не меня, возразила Ханна. Твоего ребенка.
И тебя, просто ответил он. Мне важно, чтобы ты была в безопасности, Ханна, потому что я люблю тебя.