Я не ожидаю ничего взамен, добавила она быстро. Это правда. Мы можем просто продолжать жить, как раньше. Забудь, что я это сказала.
Кулал покачал головой с горькой усмешкой:
Так не бывает, Ханна. Теперь все изменилось. Ничего уже не будет, как раньше. Наши отношения будут становиться все более односторонними, ты захочешь большего. Он сделал паузу. Больше, чем я могу тебе дать.
Кулал!
Нет! крикнул он. Хочешь узнать, почему информация о моем детстве «довольно неоднозначная»? Хочешь?
В его голосе было что-то жуткое. Ханна чувствовала, что они подошли к точке невозврата, и замотала головой:
Нет! Не говори мне ничего, если сам не хочешь.
Конечно, я не хочу говорить! Я даже думать об этом не хотел бы до последнего дня моей жизни! Но ты загнала меня в угол! Вы, женщины, это любите! Его лицо было темным и диким. Вы же не успокоитесь, пока не добьетесь своего!
Он умолк. В комнате было так тихо, что Ханне показалось, что время остановилось. Потом шейх заговорил, и голос его был таким холодным, как зимний ветер, гуляющий по комнатам заброшенного дома.
У моих родителей был нормальный брак, обычный для этого региона. Его главной целью было соединение двух великих династий соседних государств. Родились мы с братом. У отца всегда были любовницы, но он был осторожен. И не делай таких глаз, Ханна, вспомни вашу королевскую семью! Но моя мать не могла смириться с этим. Она не хотела обычный королевский брак, она хотела романтики.
Он замолчал.
И что же случилось?
Его рот скривился.
Ей ничего не нужно было в жизни, совсем ничего, только любовь. Это стало ее навязчивой идеей. Она из кожи вон лезла, пытаясь привлечь внимание отца. Она ходила за ним тенью. Я помню, мать часы проводила перед зеркалом, по сто раз переодеваясь, только бы ему понравиться. Однажды она даже ра зыскала одну из его любовниц и напала на нее, расцарапала ей лицо. Отец потратил кучу денег, чтобы замять это дело. Кулал помрачнел еще больше. Ирония заключалась в том, что это только отпугивало отца, и он старался держаться от нее подальше. А мать просто ослепла, она не видела ничего вокруг себя, кроме него, даже
Даже своих детей? одними губами спросила Ханна.
Кулал кивнул:
Да. Я убежал на войну. Все думали, что это подвиг, но это был только предлог, чтобы вырваться из ядовитой атмосферы дворца. Теперь я ругаю себя за трусость, с горечью добавил он.
Трусость? переспросила Ханна. Я читала, что тебя обожествляли за храбрость. Я видела твои шрамы.
Да, трусость, прошипел он. Потому что Хайдар остался здесь. Весь кошмар этой семьи лег на его плечи. А мать становилась все более неуправляемой.
Может быть, у нее было нервное расстройство?
Разумеется, у нее было нервное расстройство.
Ханна отважилась еще на один вопрос:
А она когда-нибудь обращалась к врачу?
Да. Кулал бесцельно бродил по комнате, полностью погрузившись в кошмарные воспоминания. Потом он остановился и повернулся к ней, его лицо было похоже на страшную маску. Но человека можно вылечить только тогда, когда он хочет вылечиться. Она не хотела.
Он взял небольшую шкатулку с драгоценностями, как будто хотел ее рассмотреть, но Ханне показалось, что он даже не понимает, что держит что-то в руках. Поставив шкатулку обратно на стол, он поднял голову:
Мы делали все, чтобы ее успокоить. Жили с этим, как могли. Потом я сбежал на войну. Я только по рассказам знаю, что случилось. Все было плохо. Хуже, чем обычно. Она отказывалась выходить из комнаты. К этому моменту отец уже давно отказался от своих похождений, хотел все исправить, но было слишком поздно. Мама очень любила радужных птиц, отец специально велел их разводить в наших садах. Хайдар вырезал для нее из дерева птицу и пришел показать
Его голос сорвался. Ханна поняла, что дальше произошло что-то ужасное.
Кулал? тихо окликнула она.
Она была мертва
Ханна увидела, что его оливковая кожа стала бледной, как песок. Она не знала, каяться ей или нет, что она вызвала его на откровенность. Но теперь она уже не могла остановиться. Потому что ей казалось, что Кулал всю жизнь прятал нарыв, который разъел и почти сгноил его душу. Этот нарыв необходимо было вскрыть, как бы больно ни было, выпустить его демонов наружу, даже если это погубит их собственные отношения.
Как она умерла? спросила Ханна, заглянув ему в глаза.