Я читаю твои книги. Ничего так, иногда даже интересно. И по телевизору тебя вижу. Хорошо, что ты вылезла из дерьма.
Я внимательно посмотрела на уборщицу.
Те, кто любит детективы, обращаются ко мне Арина. Виола я для всех остальных, а Вилка только для близких друзей и знакомых. Откуда посторонней женщине известно мое домашнее прозвище?
Гадаешь, где мы встречались? рассмеялась незнакомка. Раису Ивановну помнишь? Казаноскину.
У меня в ушах незамедлительно зазвучал противный голос: «Тараканова! Виола! Только дворничиха могла так красиво ребенка обозвать! Виола! Анекдот прямо! Принцесса помойки. Опять ворон на уроке считаешь? Судьба тебе умереть в придорожной канаве, лентяйка!»
Раису Ивановну помнишь? повторила техничка.
Если вы имеете в виду учительницу русского языка и литературы, то очень смутно, ответила я, простите, я тороплюсь.
Лиза Мышатина, сказала вдруг тетка. Ее ты тоже забыла?
Нет, удивилась я, девочка училась в нашем классе. Она сидела за мной, и
Я быстро прикусила язык. Не стоит говорить, что Елизавета, чей отец работал дипломатом, а мама была светской львицей, считалась звездой класса и постоянно издевалась надо мной. Девочка из богатой семьи смеялась над моими старыми туфлями, обзывала меня оборванкой, тыкала мне во время уроков карандашом в спину и шептала:
Массаж для бедных.
Один раз я не выдержала и поколотила обидчицу. Учительница отвела меня к директору, а я честно рассказала, по какой причине наподдала от души Мышатиной. Зинаида Семеновна выслушала меня, увидела на моей школьной форме следы карандашного грифеля и велела:
Иди в класс.
На следующий день Лиза в школу не пришла, она вернулась через неделю и с той поры вела себя тихо, больше меня не обижала.
Мышатина Лиза это я, произнесла поломойка.
Так мы с ней одногодки, а вы выглядите намного старше, от неожиданности ляпнула я.
Отличный комплимент, скривилась собеседница, но, несмотря на то что я кажусь старухой, я твоя бывшая одноклассница.
Я внимательно посмотрела в лицо уборщицы и узнала глаза Лизы. Пришлось заставить себя произнести:
Рада тебя видеть.
Елизавета взмахнула руками и упала спиной на пирамиду из упаковок бумажных полотенец. Я бросилась к ней.
Тебе плохо?
Лицо Мышатиной посерело, она схватилась рукой за горло. Я невольно отметила, что у нее красивый маникюр, а на внутренней стороне запястья несколько ссадин.
Что происходит? спросил охранник, подходя к нам.
Мы разговаривали, потом Елизавета упала, сказала я, вынимая телефон. Алло, «Скорая»? Можете прислать машину в магазин? Виола Тараканова, она же писательница Арина Виолова, у нас с мужем, Степаном Дмитриевым, договор у вас на обслуживание. Да. Сейчас.
Я сунула секьюрити трубку:
Быстро назовите адрес, они мигом примчатся.
Глава 3
Вы Тараканова? спросил мужчина средних лет в дорогом костюме. Где Елизавета?
Вам лучше поговорить с врачом, пробормотала я.
Немедленно объясните, где его искать? потребовал незнакомец.
Я показала рукой на дверь, возле которой сидела.
Там. Только у него посетитель.
Плевать мне на всех, отрезал мужик, пнул ногой створку и заорал: Эй, я хочу видеть свою жену!
Из кабинета выскочила медсестра и сердито сказала:
Зачем так кричать? Сейчас поговорю с заведующим, он вас примет.
Да пошла ты смачно выругался матерщинник, вали отсюда на
Как вы смеете так разговаривать! возмутилась молодая женщина.
Грубиян схватил ее за руку, вытащил в коридор, а сам скрылся в кабинете врача.
Вы видели, как он себя вел? ахнула девушка. Ну сейчас я ему устрою
У него жена при смерти, сказала я, он об этом пока не знает. Но, наверное, почувствовал, что беда случилась, поэтому и потерял контроль над собой.
Медсестра ойкнула.
Ужас! Вот бедняга. А что с его супругой? Ее машина сбила?
Не знаю, ответила я, женщине стало плохо на работе, я вызвала «Скорую», у бедняги в машине была клиническая смерть, но ее реанимировали.
Жуть, затряслась собеседница, когда человек долго болеет, это тяжело для родственников, по себе знаю. Но как-то морально становишься готовой к его уходу, понимаешь, что он скоро умрет. А если вот так! Утром здоровая на работу уехала, а вечером тебя в морг вызывают Тут просто жесть.