В путь
Рано поутру разбудил Моислав Попович сына. Надел Матвейка новую рубаху с расшитым воротом, запахнул стёганый халат, перепоясался поясом с серебряным бляшками. Прошёлся по половицам сапоги мягкие остроносые опробовал. Мать хлопочет рядом, не может на старшего сына перед разлукой наглядеться. А Матвейка всё на дверь смотрит, поторапливает отца.
Встал, наконец, Моислав Попович с лавки, накинул на плечи плащ зелёного сукна, повесил на перевязь у пояса тяжёлый меч.
Ну, прощайте, родные-близкие, скоро ли увидимся.
Мать заплакала и было за ними следом собралась, но Моислав Попович строг на берег не пустил «Лишние проводы лишние слёзы», сказал и быстро за порог шагнул.
Солнце ещё только-только поднялось над крышами домов, не успел развеяться на реке ночной туман, а уже плывут по Волхову рыбацкие лодки-дощаники. На бортах сети развешаны сушатся. Но в дальние страны на таких дощаниках не отправишься. В поход снаряжают большую ладью насад. Борта из широких досок каждая на другую накладывается, насаживается и заклёпками железными скрепляется. На сосновую мачту натягивают широкий парус, а как ветра нет садятся на вёсла.
У деревянной пристани привязаны шесть расписных насадов. Покачиваются на волне, просятся в дальний путь.
Народу на берегу видимо-невидимо не все, как Моислав Попович, дома простились. Шум стоит сто восемьдесят воинов сегодня в поход отправляются. Увидали люди Моислава Поповича, попритихли.
Здравствуйте, воины-дружинники, здравствуйте и вы, новгородцы! прокричал воевода. Прощайтесь по-последнему, пора в путь!
И сам пример подал, первым на головную ладь по доске взбежал, встал на носу.
Матвейка было за отцом поспешил, да услыхал, что кто-то его кличет: «Давай лучше ко мне, у отца сейчас других забот много, а со мной не соскучишься!»
Пригляделся Матвейка: это же дядя Никита Головня, сосед по улице, у руля стоит. Забрался к нем на корму, сел рядом, тяжёлый руль-весло погладил.
А править ладьёй дашь мне?
Дам, дам, не волнуйся. Надоест ещё, дорог длинная.
Вскоре взошли в насады и воины. По тридцать дружинников в ладью сели. Одеты по-походному: в войлочных шапках, в домотканых рубахах. Оружие боевые топоры, луки, кольчуги надёжно под скамейкам спрятано. Смотрят на воеводу, ждут команды.
Моислав Попович оглядел ещё раз свою дружину: все ли на месте? И дал знак рукой трогаться. Отвязал носовые верёвки, оттолкнулись от родной пристани шестами. Подхватило насады сильное волховское течение.
Волок
По Волхову в Ладогу-озеро приплыли. Большое озеро, глубокое. Волны серые так и ходят, насады новгородски качают.
Много ещё впереди будет рек и озёр. Из Ладоги-озера в устье реки Свирь, а по ней в Онежское озеро. Поменьше Ладоги, да тоже глубокое, бурное. Но вот и его миновали.
Свернули в Мышью реку. Река, как и другие, чуть, правда, поуже, да ряски и травы водяной много: уткам и гусям здесь раздолье, а грести вёслами тяжело трава на лопасти наматывается. Берега топкие, глинистые, кусты к самой воде подступают. Медленнее пошёл караван.
Через три дня Мышья река совсем узкой да мелкой стала.
Как же дальше плыть будем? спрашивает Матвей ка.
Вперёд гляди. Видишь, дорога по земле намощена? Брёвна прочным мостом две воды соединяют отвечает ему отец.
Вытягивай, ребята, ладьи на берег! командует Головня.
Положили брёвна-катки под корабли, на них выкатил корабли на помост и потащили, поволокли. Отсюда и название «ВОЛОК».
Все в ремни сыромятные впряглись. Матвейка с Никитой встал, Моислав Попович с другой стороны. Каждые рабочие руки на счету.
Ух-ха! Ух-ха! раскачали, дёрнули. Пошла ладья, успевай только катки переносить, что сзади освободились, и снова под нос класть.
Так по очереди все шесть кораблей и перетащили. Три версты всего, а шли два дня. И по суше могут корабли новгородские путешествовать!
В Кен-озеро попали. Маленькое. Вода чистая прозрачная.
Другая здесь земля, браток, сказал Никита Головня Матвейке, северная. Край озёрный. Маленькими речками да протоками пойдём, две переволок минуем, а потом уж и до быстрых рек доберёмся. Погоди, приплывём на Вагу сам увидишь.
Чёртово горло
Вага река быстрая, пороги бурные, камни острые торчат. Но не так надводные опасны, как те, что под водой. Особенно в одном месте досталось новгородцам.