Я не могу этого сделать! произнесла Зоряночка, забирая перстенёк назад и одевая его на свой пальчик. Это подарок, которым я не вольна распоряжаться.
Ах, ты так?! завопила Вереда, пытаясь сорвать перстенёк с пальца Зоряночки.
Однако это ей не удалось, но изумрудный камушек всё же остался у неё в руке.
На, получай! пронзительно взвизгнула она и выбросила его через открытое оконце коморки. Пусть же он не достаётся никому!
Что же ты наделала! в отчаянии горько заплакала Зоряночка. За что ты меня так, что я тебе плохого сделала?
Как не искала Зоряночка на пыльной мостовой изумрудный камушек от перстенька, но найти так и не смогла
Молодой царевич идёт в народ
Так уж случилось, что в ту пору в город прибыл какой-то, никому не известный, добрый молодец. Всем хорош собой: статен, умён, скромен, красив, доброжелателен. Но никто даже и заподозрить-то не мог, что этот молодой человек в одеянии и с манерами простолюдина никто иной, как наследник царского престола. Ничем не выделялся он из толпы горожан.
А всё дело было в том, что Царевич с детства не был приучен к безделью, чему постарался поспособствовать его отец человек строгих правил. Он полагал, что прежде чем сыну взойти на престол, ему необходимо пожить в самой гуще народа, познать нужды своих верноподданных, пожить их чаяниями и переживаниями, не чуждаться никакого труда ни умственного, ни физического, браться за любую, даже самую грязную работу.
Когда царевичу исполнилось 15 лет, отец наказал ему пойти в народ, обойти все города и веси царства, познать нелёгкий труд простых людей. Вот уже как год прошёл с той поры. Царский сын и землю пахал, и подмастерьём в городах работал, и в кабаках мужикам водку разливал да подносил. Был он и портным, и плотником, и чистильщиком сапог. В общем, кем только не работал юноша, и жил, собственно говоря, тем, чем зарабатывал: умом своим и руками.
К этому времени царевич успел обойти пешком почти всё царство, и вот, уже почитай как два дня, пребывал в городе. На временное поселение устроился он к старому старьёвщику Еремею. Домик хоть и плохонький, покосившийся, но жить можно. Да и сам хозяин его добродушный старик, до разговоров охочий, со своим учёным вороном Каркушей, пришёлся по душе юноше. Дабы лишний раз не искать себе работу и тем самым не приковывать к себе постороннего внимания, напросился он к старьёвщику напарником. Тот согласился. Стали они оба ходить по городу и за гроши покупать у населения никому не нужные старые вещи. Третьим был ослик, запряжённый в маленькую двухколёсную повозку.
Люди добрые! Старьё-ё, тряпьё-ё, ненужные ве-ещи покупаю! громкогласно и призывно извещал старьёвщик. Зло и дё-ёшево! Выноси-и, не стесня-яйся, моими заботами забавля-яйся.
Юноша находит на мостовой изумрудный камушек
В один из погожих, солнечных дней, когда проходили они возле дома Вавилы, царевичу вдруг ударил в глаза тоненький, искрящийся, разноцветный лучик света. Исходил он прямо из-под самых ног юноши от какого-то светящегося предмета, застрявшего между камнями мостовой. Он наклонился и поднял его. Предметом тем оказался изумрудный камушек небесной красоты. По его филигранной огранке юноша сразу догадался, что камушек этот принадлежит перстню, но был, видимо, по какой-то причине утерян его владельцем. О своей находке юноша сообщил Еремею. Тот покрутил его на солнышке, полюбовался, крякнул и передал царевичу назад.
Красивый камушек, ничего не скажешь! вымолвил старьёвщик. Только где ж теперь сыскать-то его хозяина? Но поверьте моему жизненному опыту, молодой человек: камушек этот не иначе как от женского перстенька, с пальчика молоденькой, красивой девушки.
Юноша внимательно выслушал старьёвщика, пожал плечами, спрятал находку в карман, и оба продолжили свой путь.
Ближе к обеду заглянули в корчму. Народу оказалось в ней не так уж и много: двое каких-то пьянчужек, местный извозчик и городской разносчик сплетен Шурваляй. Не успели ещё Еремей с юношей усесться за стол и заказать обед, как он тут же подсел к ним.
Вы слышали новость? с широко раскрытыми глазами на беззубом лице обратился он к вновь прибывшим. Прислужница Вавилы, того, умом тронулась, и он покрутил пальцем возле виска.
Да что ж ты такое балабонишь, душа твоя поганая! Это ты уже давно умом тронулся, возмутился старьёвщик. Чтоб язык твой отсох! Тебе ли говорить об этом божественном создании. Ишь чего придумал!