— Брат Дивер, — взмолилась она, — ну подумайте сами! Он ведьприкасалсяк ним! Она их больше никогда не наденет.
— Извини, Рона, но нам надо уходить, — сказал Тиг. — И уходить прямо сейчас, не теряя ни секунды. Эти выстрелы могли привлечь остальных бандитов: за этими двумя идут еще человек двадцать, и они всего в миле отсюда.
Рона отвернулась от него и неровной походкой приблизилась к сестре Монк. Мари ничуть не обиделась, когда сестра Монк оставила ее, и переключив внимание на Рону, стала успокаивать. Ведь простушке Роне досталось больше, чем Мари.
Тиг с помощью еще двух человек закинул трупы на лошадей.
— Оставьте их здесь, — сказала Аннали.
— Их надо захоронить, — ответил Тиг.
— Они этого не заслуживают.
Пит мягко объяснил ей, зачем это нужно.
— Никто не найдет тела, а значит, и не будет нас преследовать.
Через минуту они сошли с дороги и уже пробирались по краю какого-то фермерского поля. Кое-где над тропой нависали ветви деревьев. Тиг шепотом подгонял их и требовал идти как можно тише. Наконец они спустились с холма в лощину. Пока брат Дивер и брат Кинн копали одну большую могилу, Аннали увела детишек подальше от лошадей.
— Это тоже надо зарыть, — сказал Тиг.
Мари увидела, что к седлам обеих лошадей привязаны отрубленные головы. Вблизи они произвели на нее еще худшее впечатление, чем когда она видела их издалека.
— Я сброшу их вниз,— сказала Рона и тотчас принялась развязывать веревки.
— Я помогу, — вызвалась Мари. Она не стала рассматривать, кому принадлежали эти головы.
Взяв винтовку, Тиг снова поднялся на холм, чтобы посмотреть, что творится на дороге.
Мари, как, впрочем, и Рону, даже не вырвало. В эти минуты Мари главным образом радовалась тому, что ее голова не оказалась привязанной к седлу. Затем она помогла сестре Монк раздеть трупы и вынуть содержимое карманов. Они извлекли три дюжины зарядов к дробовику, спички и всякую мелочь, а потом засунули все это в седельные сумки, которые и без того были почти доверху набиты барахлом, которое бандиты успели награбить за этот день. Через двадцать минут оба трупа в рваном нижнем белье лежали в яме. Вокруг них валялись отрубленные головы. Затем в яму сбросили их грязную одежду. Только Мари заметила, как сестра Монк засунула голубые трусики Роны в рубашку одного из покойников.
Затем Рона, уговорив разрешить ей помочь зарыть яму, забрасывала тела землей до тех пор, пока они полностью не были погребены. Мари не смогла удержаться от реплики:
— Похоже, они жилинебогато.
— Все живут небогато, — сказал Пит. — Но они жили тем, что отбирали то немногое, что еще оставалось у других, и, судя по всему, убивали свои жертвы.
— Нехорошо, что мы захоронили вместе с ними головы их жертв, — произнесла сестра Монк.
— Жертвам уже все равно, — сказал брат Дивер, — а у нас не было времени выкопать еще одну яму. Мари, не могла бы ты, соблюдая осторожность, подняться на холм и сказать брату Тигу, что мы здесь уже все сделали?
Но Тиг, стоявший на вершине холма, заметил, что они закончили работу и уже стремительно спускался вниз по склону.
— Никого нет. Возможно, что кроме этих двоих поблизости никого и не было,— сообщил он.— Уже довольно поздно и, может быть, нам стоит разбить лагерь в этой лощине, спустившись еще ниже. Насколько я помню, там должна быть вода. Она понадобится лошадям. Пока не стемнело, мы можем соорудить что-то вроде упряжки, чтобы можно было тянуть повозки лошадьми.
Тиг посмотрел на могилу.
— Накидайте сюда опавших листьев. Сделайте так, чтобы свежевырытой земли не было видно. В следующий раз не выбрасывайте одежду убитых. Мертвецам она ни к чему.
— Мы никогда бы ее не надели, — сказал брат Дивер.
— Надели бы, если бы было холодно, а на вас было бы мало одежды.