Дивер понял, что краснеет.
— Она дороже, чем коралл, — продолжала декламировать Скарлетт, — ей доверяет полностью супруг и дети удостоены внимания.
Он видел, что детишки не хотят отпускать Кэти. Должно быть, она рассказывала им какую-нибудь историю. Или просто делала вид, что она Бетси Росс. Дети радостно смеялись.
— Она воздаст ему добром, не злом, и будет воздавать всю жизнь. Открыв уста, она произнесет лишь мудрые слова, и верностью своей подаст пример другим. Внимание сосредоточив на делах домашних, она вкушать не станет праздности плодов. И сыновья единодушно назовут ее счастливой — как, впрочем, и ее супруга. А он воздаст ей похвалу: «Немало женщин есть достойных, но ты вне всякого сравненья».
Наверное, она декламировала отрывок из какой-то пьесы, но выбрала его вовсе не случайно. Дивер посмотрел на Скарлетт — она весело улыбалась.
— Это вы делаете мне предложение? — спросил Дивер.
— Очарование — обман, а красота так скоротечна. Достойна почитанья только та, что Господа боится. Хвали ее лишь за плоды труда, и пусть ее дела окажутся достойны восхваленья.
В конце концов Дивер решил, что Скарлетт, видя, как он смотрит на Кэти, пытается заставить его думать о ней как о жене.
— Вы едва меня знаете, миссис Ааль.
— Думаю, что знаю достаточно. И зови меня просто Скарлетт.
— Но ведь я даже не мормон, — он решил, что ей, вероятно, уже сказали об этом. Дивер знал, насколько важно для мормонов, чтобы бракосочетание проходило в храме, но знал он и то, что ни при каких обстоятельствах его ноги в мормонском храме больше не будет.
Похоже, Скарлетт предвидела такое возражение.
— Но ведь в этом нет вины Кэти, зачем же наказывать бедную девочку?
Он, конечно, не мог взять и прямо сказать ей: «Женщина, если ты думаешь, что твоя дочь действительно влюблена в меня, то ты просто полная идиотка».
— Я человек посторонний, Скарлетт.
— Был посторонним еще сегодня утром. Но матушка Ааль рассказала нам, кто тына самом деле.
Теперь он понял, что она его дразнит.
— Если я ангел, то плата за услуги оказалась недостаточно высокой.
Но Скарлетт и не думала шутить. Она говорила вполне серьезно.
— Что-то в тебе есть, Дивер Тиг. Ты не слишком разговорчив, а то, что ты говоришь, не всегда правильно, и все же Кэти положила на тебя глаз, а Тули сегодня сказал мне: «Очень плохо, что Тиг должен уехать». Кроме того, ты подружился с Олли, который в течение нескольких лет не мог завести себе друга, — она посмотрела в сторону грузовика, хотя там ничего особенного не происходило.
— Знаешь, Дивер, иногда мне кажется, что Олли просто копия своего дяди Роя.
Дивер едва не расхохотался. Копия Ройала? Олли с его насмешливой улыбочкой и вспыльчивым характером не идет ни в какое сравнение с героем всадников сопровождения.
— Я говорю не о сегодняшнем Ройале и уж тем более не о том искусно созданном образе, который преподносят публике. Знал бы ты, каким он был раньше, задолго до катастрофы. Это был несносный мальчишка. Ему нужно было всюду сунуть свой нос. И не только нос, ну ты понимаешь, о чем я говорю. Казалось, что он не угомонится, пока его плоть не получит все, что она желает. Это было какое-то несчастье. Он не попал в тюрьму только благодаря счастливому случаю и молитвам. За него молилась матушка Ааль, это и было его счастливым случаем.
Дивер заметил, что по мере того, как она говорила, в ее голосе оставалось все меньше той вычурной правильности и наигранной теплоты, к которым он уже привык. Теперь она произносила слова как нормальный человек. Казалось, воспоминания о тех давних временах заставили ее говорить так, как она это делала, еще не будучи актрисой.
— Он не мог долго удержаться на работе, — сказала она.