— Имирсы, наверное, здорово перепугались... — сонно, не открывая глаз, пробормотал Хзюка. — Если уцелели.
Мартин не отозвался. Уже второй раз в его жизни Ничья Земля осталась позади. Немногие могли этим похвастаться. За такое стоило себя и побаловать. Мартин растянулся на теплом камне и едва не отключился. Вот интересно, подумал он, а какой здесь фон?
И тут же подскочил.
— Дурак! — Кто?
— Я, Хзюка, я. Быстро вставай.
— Что, опять кто-то гонится? — с досадой спросил Хзюка.
— Ну да, как всегда.
— Никого не вижу.
— И не увидишь. Это такой невидимый... заглотай.
— Невидимый? Что, и такие бывают?
— Еэ. Бывают и такие. Не скучно у нас? Хзюка замотал головой:
— Не-ет!
12. ИЗРЕДКА ВОЗМОЖНЫ И ЧУДЕСА
Паттени щелкнул каблуками.
— Очень рад, мадемуазель. Егер-сержант Паттени. Могу я узнать ваше имя?
— Да. Меня зовут Камеей.
Стоявший рядом с ней худощавый молодой человек по-военному коротко поклонился.
— Студент Клаух. Манфред.
Паттени осторожно пожал протянутую руку.
— Итак, с чего начнем, господа студенты?
— С прогулки.
— Отделение! Рэвняйс-с...
— Можно идти не строем, — улыбнулась Камея.
— Вольно, — тут же скомандовал Паттени.
По мосту Плитрее они перебрались на южный берег реки и остановились у здания с необычным арочным фасадом. Студент Клаух кивнул.
— Вот, господа, запомните адрес: набережная Плитрее, 9. Здесь располагается знаменитый муромский трактир «Дребодан». По давней традиции офицеры курфюрстенвера отмечают в нем новые назначения. Точно установлено, что дистанция ФФ, то есть от фенриха до фельдмаршала, равна ДД, девяти дребоданам. Уверен, кому-то из вас, быть может, частично, а может быть, и полностью, удастся ее пройти.
— А сколько стоит один дребодан? — спросил Ламбо столь серьезно, что вызвал смех.
— Когда вы меня пригласите, обязательно разузнаю, — пообещал Манфред.
— Эге! Послушайте, господин студент, а выражение упиться вдрабадан...
— Да, да, именно. Оно пошло отсюда. Опасное заведение! По вечерам тут дежурят сразу два дринкенвагена — полицейский и армейский. Давайте свернем к местам менее злачным, если не возражаете.
— Напра-аво, — доступно пояснил Паттени.
Они миновали довольно пустынную в воскресный день, да еще и в утренний час Дюбрав-аллее, после чего пошли вдоль реки. По карте Иржи помнил, что до ее устья здесь оставалось не больше двух километров и Бауцен в этом месте был не только широк, но еще и весьма глубок. Не случайно над следующим мостом возвышались мачты какого-то корабля. К ним с интересом присматривался будущий адмирал Ференц. Ему под большим секретом штабной писарь сообщил, что пришли заявки на корабли, стоящие сейчас в столице.
А вот внимание господ экскурсоводов привлекало совсем другое. Пройдя шагов пятьсот и вскользь отметив муромское посольство, весьма внушительного, между прочим, вида, оба с неподдельным почтением остановились перед длинным зданием с многочисленными памятными досками.
— Для всех студентов этот дворец имеет не меньшее значение, чем Курфюрстенштаб для господ офицеров, — пояснила Камея. — Это есть Академия Наук Поммерна.
При этом она взглянула на Иржи. Иржи тут же почувствовал, что щекам стало жарко
— А Курфюрстенштаб покажете? — спросил Ламбо.
— Обязательно. Он отсюда недалеко.
Перед замком Кронштайн компания свернула за угол. Там, у впадения родной Быстрянки в Бауцен, в глубине роскошного парка располагался родовой дворец знаменитых герцогов де Сентубал. Южнее него углом на площадь выходило массивное пятиэтажное здание с пушками у подъезда. С более близкого расстояния рядом с пушками они увидели гвардейский караул.
— Ну вот, из этого дома в ближайшие два года вы и будете получать приказы, — сказал Манфред.