Прохладный, влажный, суливший Мартину благополучное и такое долгожданное возвращение. Но в Схайссах мало что дается с легкостью, без борьбы и опасности.
Перед рассветом им пришлось залечь в лесной чаще и несколько часов наблюдать переправу огромной пешей рати хачичеев через тот самый брод, который они не успели проскочить. Хачичеев были тысячи. В несколько рядов они шли вдоль натянутых поперек реки веревок. А по обоим берегам сновали верховые разъезды.
— Хо! — сказал Хзюка. — Да это похоже на настоящую войну.
— Послушай, а ведь тысяча, следы которой мы видели на юге, — это обман, — сказал Мартин. — Та тысяча должна оттянуть на себя силы сивов к югу, а главный удар хачичеи нанесут отсюда, прямо на большое стойбище сивов!
— Правильно думаешь, Мартин. Так оно и есть. Мы наткнулись на главные силы.
— Нужно предупредить ваших.
— Как?
— Не знаю.
— И я не знаю.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Почему? Из-за нас погибли уже четверо хачичеев. Еще девять заняты преследованием. Не так уж и плохо, и это еще не все. Если ускользнем сегодня, завтра в погоню бросятся уже десятки. Они не могут позволить врагу гулять по своим тылам.
— Э, хачичеев много тысяч. Что значат эти несколько десятков?
— То, что мы можем сделать, оставаясь при этом в живых, — невозмутимо ответил Хзюка.
Между тем Хассар поднимался все выше, а конца переправе не предвиделось. Ситуация становилась неприятной, Мартин забеспокоился. Сзади рано или поздно появится обманутая погоня, а впереди через реку ползла и ползла серо-коричневая масса. Более того, переправившиеся хачичеи начали разбивать огромный лагерь.
Задымили первые костры. Один за другим поднимались сотни шатров. Воинство явно собиралось провести ночь на берегу Хача. Могло статься, и не одну.
— Вот досада, — сказал Мартин. — Хачичеи укладываются спать.
— Я тоже посплю, — невозмутимо ответил Хзюка. — Разбуди вечером.
Умученные преследователи появились на закате. Сначала — семеро, потом — еще двое, едущие на одном шуссе. Хзюка молча наблюдал, как они о чем-то возбужденно докладывали часовым лагеря
— Сообразительные ребята, — одобрительно проворчал он. — Быстро нас раскусили.
— И что теперь? — спросил Мартин.
— Хачичеи должны выслать дополнительные разъезды. Но кругом много рощ, они не подозревают, что мы у них под самым носом. Можешь поспать, мягкотелый. У тебя хорошо получается.
— Какой тут сон. Хзюка, облава же начнется вот-вот!
— Настоящая облава начнется утром.
— Но уж утром-то нас найдут непременно.
— Утром нас здесь не будет.
— Куда же мы денемся?
— Туда, куда нам надо. Спи, завтра потребуется много сил. Мартин пожал плечами и улегся на свою шкуру. Но сон
долго не шел, задремать удалось ближе к полуночи. И почти сразу его растолкал Хзюка.
— Не выспался? Ничего не поделаешь. Терпи, мягкотелый. Пора уносить хвосты.
Шуссы уже были оседланы, все снаряжение приторочено, можно было ехать. Только вот куда? Мартин недоумевал.
— Что ты задумал? — спросил он.
— Сейчас узнаешь.
Они тихо выбрались на опушку.
— Вон там стадо пасется, — сказал Хзюка. — Видишь? Ночь была беззвездная, небо затянули облака, но Мартин различил между лесом и лагерем смутную массу.
— Вижу. Большое стадо.
— Шуссы не привязаны, — многозначительно сообщил Хзюка.
— Это имеет значение?
— Еэ, очень. Если их пугнуть со стороны леса, то шуссы побегут к лагерю. Так?
— Ну... так. И что потом?
— Потом прорвемся мы.
— Ты уверен? — Уверен.
— Заманчиво. Но чем же напугать шуссов?
— Тобой.
— Не понял, о Хзюка.
— Во время охоты на ррогу ты орал страшным голосом. Схаи так не умеют. Но сейчас надо заорать еще страшнее. Так страшно, как ты в жизни еще не кричал. Понял?
— Теперь понял. Со всех сторон.