У одного из них медведь деловито ловил рыбу.
— Это самый большой из наших хищников, — сказал Мартин.
— Все у вас удобное, — проворчал ящер. — Даже хищники. Такой маленький, с ррогу и сравнивать нечего.
Дорога, по которой они ехали, располагалась на правом берегу Теклы. По-прежнему шел дождь, но уже без снега.
— Почему в вашем небе так много воды? — спросил Хзюка.
— На небо вода попадает из моря, а море здесь близко.
— Почему же вода с неба редко падает в Схайссах?
— Дождевые тучи тяжелые, им трудно перебираться через горы. Вот вода у нас и выливается.
— Еэ. До чего же хорошо тут живется, Мартин. Учти, если схаи сюда доберутся, они уже не уйдут.
— Вряд ли. Схаи не смогут тут жить постоянно, Хзюка. Каждый год у нас наступает холодное время под названием зима. Вода в небе замерзает и на землю падает не дождь, а снег. Он покрывает все, начинаются морозы.
— Такие, как на перевале Грор?
— Примерно.
— Плохо. А как долго длится эта ваша зима?
— Снег лежит дней семьдесят—восемьдесят. Но и после того как он растает, тепло возвращается медленно, не сразу. Так что, может, и не стоит нас завоевывать.
— Может, и не стоит, Мартин. Но я боюсь, что если мы вас не завоюем, тогда вы завоюете нас.
— Нужно, чтобы никто никого не завоевал.
— Хо! Невозможно. Мы друг другу не верим.
— Невозможно, если ничего не делать, Хзюка.
— А что можно сделать?
— Останавливать войны.
— Офсах-маш Викс говорил, что в ущелье война уже началась.
— Вот и давай ее остановим.
— Мы?
— Мы.
— Ты шутишь?
— Нет.
— И как это сделать?
— Цветомиром.
— Хо! Потребуется очень много цветомиров.
— Нам соберут их хоть тысячу. -О!
— Не сомневайся. Трудность в другом. Можно ли сделать так, чтобы Су Мафусафай не смог отказаться от переговоров?
— Можно. Можно сделать даже так, чтобы решение принимал не сам Мафусафай, а Верховный Ухудай племен.
— Ты меня научишь?
— Еэ. Но я не уверен, что Верховный Ухудай согласится остановить войну за цветомиры. Вы ведь не схаи
— Я думаю, что схаи не смогут прорваться через ущелье. Скорее всего они будут топтаться на месте и день за днем нести потери. Рано или поздно такая война надоест, но гордость не позволит схаям просить мира. В этом случае не могут ли цветомиры оказаться достойной причиной для прекращения войны? Если схаи подчинятся не врагу, а собственному обычаю, ущерба для чести не будет.
Хзюка хлопнул по колену.
— Ты хорошо придумал, Мартин.
— Попробовать стоит?
— Конечно. Ты очень хорошо придумал. Только это значит, что скоро нам начнут мешать.
— Кто?
— Да Мосос его знает. Но мешать будут обязательно.
Ящер как в воду глядел. Есть поразительная закономерность в судьбах идей. Как только они возникают, сразу же находятся препятствия. И чем более полезная идея, тем неожиданнее помехи.
В Шторцене Мартина и Хзюку арестовали. Ни объяснения, ни подорожная с подписью ротмистра Викса не помогли. Обермильх знал, о чем говорил.
18. ЗОЛОТО, РЕБЯТА, ЗОЛОТО
С приходом девятой дивизии бои приняли затяжной характер. За очередной стеной, перегородившей ущелье, пехота стояла плотно, плечо к плечу, и в два ряда. Пока одна шеренга вела беглый огонь, вторая успевала зарядить штуцеры. За фронтом стрелковых частей скопилось больше сорока полковых и дивизионных пушек. Удалось даже приволочь по кручам корпусную батарею восьмифунтовых орудий. Картечью и ядрами артиллеристы отгоняли ящеров до самого поворота ущелья, которое находилось почти в километре ниже оборонительной линии.
Атаки днем вскоре прекратились, установилось нечто вроде вынужденного перемирия; по приказу генерала Шамбертена ящерам не мешали выносить своих раненых и убитых, а у людей появилась возможность поочередно выводить полки в тыл для отдыха, стирки и бани.