— Видите ли, при меньших расходах нет смысла собирать нашу кампанию, — царственно пояснил Бернар Второй.
С монархом, пусть даже и конституционным, много не поспоришь. Мамулер замолчал, с грустью ощупывая свою горемычную папку. Вероятно, пытался определить степень ее похудания. На курфюрста эта пантомима не подействовала. С редким бесчувствием Бернар Второй предложил послушать информацию о том, что же происходит на Севере. Чтобы немного развлечь министра финансов.
Главный шпион Поммерна без промедления занял место у карты
— Северное направление опасений пока не вызывает, — сразу заявил он. — По отчетам барона Обенауса Посольский Приказ Мурома к нам благосклонен, торговля идет успешно, а Думное Вече на днях даже выразило благодарность за досрочную постройку телеграфной линии Бауцен — Муром.
— Что поделывают стрелецкие рати? — поинтересовался канцлер.
— Остаются в местах постоянной дислокации, их численность увеличилась незначительно.
— А что поделывает муромский флот? — спросил морской министр.
— Отмечается концентрация боевых скампавеев и призыв матросов резерва. Официально это объясняется появлением нескольких кораблей Пресветлой Покаяны в устье Теклы.
— А в действительности?
— Действительных мыслей посадника Тихона никто не знает. Но скампавеи собираются значительно севернее Мурома. С другой стороны, покаянская эскадра представляет угрозу для нашего судоходства в не меньшей степени, чем для муромского. В этой ситуации посаднику нет никакого смысла с нами ссориться. Куда разумнее дружить. К тому же Тихону весьма не нравится загостившийся в Муроме фрегат «Обрат Симеон», принадлежащий только что упомянутой державе. В этой связи Тихон приглашает в гости один из боевых кораблей Поммерна. С дружественным визитом и не менее чем с тремя десятками пушек на борту.
— У Мурома много своих скампавеев, — заметил морской министр. — Зачем Тихону еще и наш корабль?
— Для демонстрации поддержки, — вмешался курфюрст. — Традиционная политика муромцев: как только начинает давить одна из соседних держав, тут же обращайся за помощью к другой.
— Выгодно ли это Поммерну, ваше высочество?
— Да. У нас есть и собственные резоны для отправки какого-нибудь корвета. Но этот частный вопрос мы обсудим позднее. Продолжайте, Ольховски
— Слушаюсь, ваше высочество. Собственно, хорошие новости исчерпаны, остались плохие. Главная плохая новость пришла из Магриба. Эмир разбил наконец войско мятежных беков. Еще месяц-другой он будет занят отловом разбежавшихся и показательными казнями, но по большому счету очередную гражданскую войну в эмиратах можно считать оконченной. И как всегда в подобных случаях, возрастает опасность для Поммерна.
— Когда она может стать реальной? — спросил канцлер.
— Самое раннее — в августе нынешнего, самое позднее — к весне следующего года. Агенты доносят, что к нам уже собирается посольство с требованием прекратить прием беженцев.
— Известно, кто к нам отправится? — спросил канцлер.
— Младший марусим Нурмулда Бейт-Гафар.
— Опять этот капризный лис!
— Увы.
— Что будем делать с посольством, господа? — спросил курфюрст. — Прошу высказываться. Господин канцлер?
— Полагаю, посольство должно быть принято с максимальной любезностью, монсеньор. Со всеми подобающими почестями...
— Это понятно. А по существу? Бейт-Гафару придется сказать либо «да», либо «нет».
— Уже много лет Поммерн никому не отказывает в политическом убежище. Принципы не должны меняться без серьезных причин...
— Следовательно, «нет»?
— ... а с другой стороны, ваше высочество, серьезная угроза государству делает временную отсрочку в реализации отдельных принципов внешней политики вполне допустимой...
— Следовательно, «да»?
— ...