— Вот здорово было бы! — Володя взлохматил свой чуб в восторге от захватывающего будущего.
Филя с надеждой и мольбой посмотрел на грядущего капитана.
— Тебя сделаю юнгой, — твёрдо сказал Сип. Филя от радости зажмурил глаза. — Айда на катер. — Илюха произнёс это так, словно «Грозный» уже был под его командованием.
Катер легонько покачивался на воде, когда тройка друзей подошла к причалу. Команда матросов под руководством Олега Ченцова дружно драила палубу, чистила окна, наводила блеск на металлические части. Никто даже внимания не обратил на будущего капитана.
Сип прыгнул на палубу. Гулибаба и Филя решили остаться на берегу.
— Привет, Олег, — панибратски приветствовал Ченцова Илюха.
Олегу это не очень пришлось по душе. Он поправил фуражку с крабом и сурово сказал:
— Прошу посторонних очистить палубу.
Илья был обескуражен таким приёмом. Но надо было выдержать марку.
— Слушай, капитан, — Сип произнёс эти слова как можно небрежней, — я решил поступить к тебе в команду.
— Ты слышал приказание? — повысил голос капитан «Грозного».
Сип сошёл на причал.
— Понимаю, понимаю, — ответил он смущённо. — Я знаю морской закон: дисциплина прежде всего. Ну как, возьмёшь?
— Нет, — спокойно сказал Ченцов и отвернулся.
— Тоже мне капитан, — пробурчал сквозь зубы Илья. — Чуть не посадил катер на мель, когда приставали к моему острову.
Такого случая не было. Но надо же было уничтожить Ченцова в глазах друзей…
Машу Ситкину Илья застал за стиркой. Она полоскала в тазике белый халат, в котором ухаживала за боровом Васей.
После поражения с катером Сип решил: предавать свиноферму, Васю и Ситкину ему не к лицу. Тем более Машиного питомца утвердили в районе в качестве экспоната на выставку.
Начал Илюха издалека:
— Ты знаешь, Маша, я не хочу уходить со свинофермы, хотя мне предлагали другую работу…
Ситкина внимательно посмотрела на Саввушкина, преданно глядевшего ей в глаза, и улыбнулась.
— Правильно решил, Сип. Я считаю, что ты можешь стать талантливым свинарем. Я и ребятам это говорила.
— Конечно, — радостно подхватил Илюха. — Свиньи — это вещь. Хрюкают, бегают…
— Зачем им бегать? — По лицу Ситкиной пробежала тень.
— Ну, вообще здорово, — быстро поправился Сип. Напоминание о Васиных приключениях было совсем некстати. — Свиноводство меня увлекло. Это в тысячу раз интереснее, чем быть, например, матросом на катере.
— Вот видишь, — расплылась в улыбке бригадир свиноводов.
— Факт, — развивал свою мысль Саввушкин. — Я считаю, надо взять ещё пару поросят. Йоркширов.
— Возьми, Илюша, обязательно, — кивнула Ситкина, выливая воду из тазика.
— Не двух, а пять! Даже десять! Как в совхозе, передовики…
— Десять многовато, — сказала Маша, развешивая халат на верёвке. — Не справимся.
— Что ты! — воскликнул Сип. — Тебе и десять мало. Ну, а я уж буду тебе помогать… Кстати, как Вася? — спросил Илья.
Все, что касалось её любимца, Ситкина воспринимала близко к сердцу. Она стала расписывать, как Вася растёт, на сколько прибавил в весе…
— Я соскучился по нему, — проговорил Сип с такой миной, словно речь шла о чем-то очень для него дорогом.
Ситкина растрогалась.
— Вася хороший, — протянула она с нежностью.
— Значит, завтра к десяти быть на ферме? — спросил Илья.
Но Маша виновато спрятала глаза.
— Нет, Илюша, — тихо ответила девочка. — Когда у тебя кончится наказание.
Сип, опешив, хватал открытым ртом воздух. От Маши он такого не ожидал. Оскорблённый в своих лучших намерениях, Илюха молча пошёл прочь. У него не укладывалось в голове, что героя интерната будут ещё целых пять дней держать в тунеядцах. Он до того истосковался по работе, что был готов даже чистить картошку на кухне, лишь бы не болтаться без дела.