Дух, исходящий от снобья, что, сидя в разных кофейнях, каркает:
"Романы Икса - чернуха, Игрека - заумь, Зет в исторических реалиях ни шиша не смыслит, Бета-Сигма - в мифологических, у Дельты с достоверностью напряг... Зато!.."
Подставь имена сам, о Читатель, и забудь о них, хотя бы на время. И о снобах забудь. Ибо не для очернения своих коллег написал я сие (жанры всякие нужны, жанры всякие важны), но для разъяснения.
Ибо тяжко не только мир спасать, но и больную собаку выходить.
А уж если палец Крестителя укажет на тебя!..
Об этом и роман.
Потому и искусился я нелегкой темой, дабы пояснить - и себе, и всем остальным - две очевидные вещи. Для меня очевидные.
Эра, начавшаяся две тысячи лет назад в Вифлееме, заканчивается. Чем - мы еще не поняли, не успели понять, но вокруг нас уже проступают смутные контуры Нового Мира со своими законами и правилами. Бог даст, на нашу долю не достанется и десятой доли того, что довелось хлебнуть персонажам романа.
Даст Бог - но быть может, и не даст!
Отсюда - caveant! Будьте бдительны! И если не придется брать на плечи ношу, подобную той, что взвалили на себя герои романа, то хотя бы вылечите больную собаку, скулящую у ваших дверей.
А потом можно и кофе пить!
А по поводу больной печени, упомянутой в эпиграфе, к которому отсылал я тебя, о много-, терпеливый Читатель, обратись к первоисточнику - славному писателю О. Генри, изрекшему сие в тяжкий для него час. О больной печени толковали его критики, не видя, не желая видеть...
...Что именно - легко догадаться. Ежели нет, советую открыть предисловие к старому "синему" двухтомнику, изданному еще в далекие 60-е, когда главные герои нашего романа еще не родились. Хорошие были годы! Тогда под песни Высоцкого да под "Поехали!" Гагарина легко мечталось о Будущем, о грядущем Прекрасном Новом Мире.
Будущее.
И вот оно наступило Нам здесь жить.
КНИГА ВТОРАЯ
КРОВЬ ПЬЮТ РУКАМИ
XV. Об избавлении от мышей, клопов, тараканов, от гусениц, вредящих садам и огородам.
1. Мученику Трифону (250; 14 февраля). Известны многочисленные случаи чудесных избавлений от гусениц, саранчи и различных других вредных насекомых помощию св. Трифона по молитве к нему. Заказать молебен этому святому с водосвятием. (Молит. 118).
Сборник молитвословий, издательство "Либрис", Москва, 1995 год, по благословению настоятеля Иоанно-Златоустовской церкви; тираж не указан.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПОДСТИЛКА ПРОКУРОРСКАЯ, пап Пташечки с колоколенки
Четверг, девятнадцатое февраля
Меж кентом и ментом * Маг по имени Истр * Конституцию еще не отменили? * "Воздух" понят правильно * Наверное, это и есть Ад
Итак, стоит себе дура между кентом и ментом. Мент шпалер свой ментовский поднимает, а кент... Бр-р-р! Ну и рожа! То есть уже не одна, а целых две... мама моя родная! - вторая-то кентесса! Клетчатый пиджак притален, белоснежная манишка, галстук-селедка аккуратно заколот... тоже - лицо нетрадиционной?
- Падай, Гизело!
Ну уж нет! Стану я на грязный-пол падать!
- Отставить!
Поднимаю руку, поворачиваюсь к разошедшемуся не на шутку жорику.
- Сержант! Пистолетик-то... Спрячьте, не ваш же! Сядете! Сама посажу, не побрезгую!
Понял. Увял. Спрятал. Вот и порядок! Теперь кенты.
- В чем дело, граждане?
От "граждан" люто несет перегаром и машинным маслом. Первый - громадное гнедое одоробло само себя шире, на плече похабщина наколота - надвигается в упор, щерит желтые зубы.
- Уйди, тетка! Нам Алик нужен! Тетка? Спасибо, что не бабка!
- Тамбовский волк тебе тетка. И дядька. Стой, где стоишь!
Легко сказать! Мокрое, в клочьях грязного снега, колесо подкатывает к самым коленям. Не двигаюсь. Жду. Давить собрался, урод? Давай, рискни запчастями!
- Усе в порядке, граждане!
Сержант Петров, кажется, успел очухаться и готов занять боевую позицию рядом со мной - с палашом наголо.