И я даже не успела спросить, почему ему нравилась песня про давно забытую войну. Кажется, его дед воевал. Или прадед кто теперь вспомнит?
Дальше... Дальше я тоже помнила. Парня просят принять смерть за остальных, сбить немца с колокольни, он бежит - но пули прижимают его к земле, немец бьет очередями, и тогда встает командир: как на парад, во весь рост. Как Саша, когда к нему прямо возле горисполкома подошли трое и достали "стволы" с глушаками...
Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь слетели пташечки, бросили назад...
Саша лежал на спине, и по белой рубашке расплывалось темно-красное пятно. Рубаха новая, прямо из стирки, я даже не успела пришить одну пуговицу, он сделал это сам, не хотел будить - я заснула под утро, Эмма как раз болела корью...
...И вдруг я чувствую, что песня давно кончилась, Игорь совсем близко, а я плачу - реву! - уткнувшись ему в плечо. Реву, а меня гладят по голове, как ребенка, и что-то тихо, еле слышно, шепчут. Всегда так хочется, чтобы тебя погладили по голове, когда плохо...
- Ирина! Что с вами?
Я очнулась. Бред, все бред! Никто меня по голове не гладит, никто ничего не шепчет, Игорь не сидит рядом, а стоит. Я осторожно коснулась лица - ни слезинки. Я просто застыла - закаменела. Только камню не бывает больно.
- Ничего, Игорь! Я сейчас...
Медленно, стараясь не пошатнуться, бреду в ванную и кручу кран. Холодная вода приводит в чувство - и я сразу вспоминаю о косметике. Прощай, боевой рас крас вместе с заботливо нарисованным лицом! Косметичка, конечно, осталась в комнате. Бедный Игорь, сейчас ему предстоит узреть чудище. Как выразился один остроумец, чудище Горилло.
Чудище Горилло возвращается в комнату, опускается в кресло. Игорь неслышно оказывается рядом. Я пытаюсь улыбнуться - вместо улыбки получается нечто жалкое, отвратительное. Не смотри, сероглазый, не надо, страшная я!
- М-может, лекарство принести? Или... Вы д-давеча свой "К-камю" рекламировали. По п-пятьдесят грамм? Вид у вас, Ирина, признаться... усталый.
Можно и по пятьдесят. Или по стакану. Или прямо из горлышка.
Коньяк льется в стопки, разливается по полированному дереву. Плохо! Очень плохо, Стрела! Лучше б я играла, как прошлым вечером. По крайней мере не пришлось бы пугать гостя.
- Игорь...,Я... Мне очень неудобно...
- А что случилось?
Да, Маг по имени Истр - настоящий джентльмен. Но вечер испорчен. Уже второй наш вечер. Коньяк почему-то отдает тараканами, ни к селу ни к городу вспоминается главный таракан-архар Жилин, чтоб он пропал, сегодняшняя дурацкая история с подонком из ФСБ...
- Шаги, - внезапно произносит Игорь. - В-вы кого-то ждете?
Ответить не успеваю. Шаги - тяжелые, неспешные - уже возле самой двери.
Звонок.
Хорошо денек начинался!
И кончается не хуже.
8
Нет сил даже сходить за пистолетом. Да и хороша я буду: глаза мертвые, красные, как у кролика, форменная куртка расстегнута - и вдобавок браунинг в руке.
Застегнуться!
Взгляд в зеркало (Господи, помилуй!).
К двери!
Скажут "телеграмма", "газовая служба" или "почтальон Печкин" - вот тогда и за оружие браться можно.
А как же Игорь?
И тут я окончательно понимаю - влипла! Да так влипла!..
-Кто?!
Долгое, тяжелое молчание.
-Я...
Я?!
Заступница-Троеручица, этого еще не хватало!
Дуб!
На какой-то миг я чувствую нечто, похожее на облегчение. По крайней мере не придется стрелять.
- Изюмский! Какого черта! Вновь молчание - на этот раз испуганное. Кажется, не уследила за голосом - рявкнула.
-Эра Игнатьевна! Тут, блин... Поговорить бы...
Я даже не реагирую на очередной "блин". Поговорить ему! Повадился, кверкус\
- Н-неприятности?
Голос Игоря прозвучал очень близко, и я невольно вздрогнула. Маг действительно Маг. Обычно я слышу, когда подходят сзади. Правда, господин Молитвин тоже...
- Мелкие, - вздыхаю я.