Бац! Бац!
- С нею. Добрый день.
- Я Марта Крайцман. Вы слышите? Крайцман!
Крайц! Крайц! Бац! Бац!
- Я звоню по поводу моего сына - Ефима Гавриловича. Как мне сказал Ричард Родионович, вы имеете отношение к его поискам...
Голос гремит, лязгает. Так и кажется, что сейчас прозвучит: "Приказ Верховного Главнокомандующего... Всемилостивейше повелеть соизволил... Каждого десятого -расстрелять. Каждого третьего - повесить. Остальных - на минное поле..."
- У меня есть новые сведения о нем. Мой сын жив и здоров. Вы слышите?
- Слышу.
Видимо, она тоже сходила к гадалке. Или Неуловимый Джо Ерпалыч обрадовал.
- Ефим Гаврилович только что мне звонил...
Моя челюсть начинает отвисать, но очень ненадолго. А почему бы и нет? Ищем, ищем мы Фимку, а гражданин Крайцман к подружке махнул.
Куда-нибудь в Бухарест.
- Он звонил по сотовому телефону. Прошу обратить внимание на то, что такого телефона у него нет. Говорил издалека, но в пределах области.
Подковы вбивались в асфальт. Вот это нервы! Чудеса. У нее хватило сил сообразить, что после разговора трубку вешать не надо, а надо положить ее рядом с аппаратом и - бегом к соседям...
- Ефим Гаврилович сообщил мне, что он жив, здоров и нашел себе новую работу. Голос его звучал в целом нормально.
"В целом нормально". Хорошо формулирует!
- Простите, Марта...
- Марта Гохэновна.
Я сглотнула. Гохэновна. Тоже вариант!
- Марта Гохэновна, он ничего не говорил о своей новой работе?
- К сожалению, я не успела записать разговор. Кажется, он употребил слово "интересная". Даже "чертовски интересная". Однако, прошу учесть, Ефим Гаврилович - человек увлекающийся. Но я все же полагаю, что он говорил искренне. Его не принуждали. Обещаю следующий разговор записать и передать вам.
И тут - стандартная процедура. Побольше бы таких сознательных!
- Я могу рассчитывать, что со стороны прокуратуры будет предпринято все необходимое для поисков Ефима Гавриловича?
"Товарищ Жюков! Ви уже взяли город Берлин? А не то ми вас накажем!"
- Можете, Марта Гохэновна. Можете. Рассчитывать она, конечно, может. Все мы можем на что-то рассчитывать. Я, например, на сигнал "Этна". Только вот Пятый намекнул. Очень плохо намекнул: "ввиду невозможности проведения..." Неужели врут? Неужели бросят?
В трубке давно гудел отбой. Я прицелилась, дабы водворить ее на место, но внезапно взгляд скользнул по циферблату. На "Роллексе" без четверти двенадцать, Молитвин, наверное, уже на месте, трубка в руке - судьба! Заодно и спросим...
Писклявый голосишко произнес "Алло?". Даже не "Алло" - "Але?".
Ага, "курипочка"!
- Гражданка Бах-Целевская, пригласите к телефону гражданина Молитвина!
В ответ - испуганное "Ой!", молчание и, наконец:
- Он занят! Просил не беспокоить!
- Тогда я вас побеспокою! - озлилась я. - Гражданка Бах-Целевская, когда у вас срок прописки истекает? Через месяц, кажется?
-Ой!
Опять молчание, на этот раз долгое. Что-то стукнуло, словно трубку уронили, а затем вновь подняли:
- Зачем ребенка пугаете, Эра Игнатьевна?
- Добрый день, Иероним Павлович! - подхватила я. - Это я еще не пугаю. Я вообще никого пугать не собираюсь. Просто хочу напомнить, что у вас сегодня в полдень...
- Склерозом не страдаю.
Его голос звучал холодно, со знакомым презрением, но на этот раз меня его тон только позабавил. Пусть себе. А хорошо получилось: Игорь как раз приехал, а ему - подарочек. Злись, злись, сейчас ягодки пойдут, вслед за цветочками!
- Заодно объясните, пожалуйста, что за дела у вас были с гражданкой Калиновской Любовью Васильевной, а также с гражданином Панченко Борисом Григорьевичем?
- Никаких!
Прозвучало решительно - и весьма, но пять лет в прокуратуре не проходят даром.