Ничего, ей полезно - поли-глотке!
Все это было бы смешно... Но это совсем не смешно. Опальные батюшки по-прежнему в камере, статья едва ли поможет, скорее еще больше раздраконит наших Торквемад, а мне сейчас предстоит душевный разговор о стандартной процедуре. Вновь, в который раз, гляжу на табло говномера. Зашкаливает!
2
Что такое "стандартная процедура" довелось узнать лет эдак с тринадцати. Точнее, о многих стандартных процедурах, поскольку в каждом деле есть своя. Арест - кидают лицом на пол, наступают сапожищами на ладони. Обыск - ставят лицом к стене, лезут пальцами в задний проход. А потом... А потом, согласно очередной "стандартной процедуре", я обеспечивала "освещение" объекта "Паникер". Вначале приходилось писать все разговоры, потом поверили - разрешили выбирать самой. С тех пор в постели я могла расслабиться - если, конечно, в спальне не стоял "жучок". Контроль "внедренного сотрудника" - тоже стандартная процедура.
Теперь буду "освещать" Игоря. Игоря Дмитриевича Волкова. Так мне и надо...
Бог весть, может, и вправду существует телепатия. Во всяком случае, этим утром старший сержант Петров посматривал на меня с особенным неродобрением. Пугануть? Ни к чему, что могла, давно сказала.
Лучше по-другому.
- Как поживает гражданин Залесский?
Тяжелый вздох. Видать, поживает не очень.
- Да так себе, Эра Игнатьевна. Без сознания. Еле-еле воду пить может.
Зря не послушалась и "Скорую" не вызвала! Этот Молитвин, похоже, только по кентаврам спец. Вроде коновала.
- О гражданине Крайцмане ничего нового? Нахмурился. Дернулись губы.
- Нет...
Нет - и спрашивать нечего. Впрочем, одна мыслишка упрямо не оставляет. Глупая, конечно...
- Извините, Ричард Родионович, за такой вопрос. Вы... Или гражданка Крайцман... Не пытались узнать о вашем друге как-то... по-другому?
- У гадалки?
Хотя бы у гадалки. Город наш непростой. Говорить ему явно не хотелось. Губы вновь скривились:
- Да как вам сказать, Эра Игнатьевна? Пробовали, в общем. Ерпалыч... В смысле, гражданин Молитвин, его, Фимку, вроде бы услышал. То есть не его, а как сердце бьется. Говорит, жив и не болен... Да ни черта я этим сенсам не верю!
И я не верю. Правда, гражданин Молитвин непрост. Ох, непрост старикан, кентов одним словом смиряет!
- Я про психов узнал.
Это про каких? Но сразу вспомнилось: о тех, к которым и загремел доктор-биохимик.
- Я Андрюху Дашкова... Того, про которого я вам говорил... Ну, накрутил я его, чтоб с архарами потолковал. Не прямо, конечно, это я понимаю. Он, Андрюха, мастер всякие жутики пересказывать; иногда так завернет, что ночью, извиняюсь, в сортир сунуться страшно. Стал он архарам этим про маньяков вкручивать, ну и... В общем, это место иначе называется. Голицыне. Или Голицыны.
- Психи Голицыны, - вздохнула я, доставая карту. Бесполезно: я и так помнила, что ничего подобного у нас в области нет. Ни Голицына, ни Голицыных. И Психов Голицыных - тоже нет.
- А может, это фамилия директора дурдома? Он лишь пожал плечами. ЭтЬ узнать просто, но разгадка не здесь.
Все, исчерпались. Пора.
- Сегодня в полдень гражданин Молитвин на квартире вашего друга Алика встречается с одним человеком. Вы должны быть там и обеспечить безопасность. Ясно?
- Буду.
Я вздохнула, достала из сумочки диктофон.
Маленький такой, черненький.
- Положите в карман и запишите разговор. Ровно в девятнадцать по нулям доставите ко мне на квартиру. Это тоже ясно?
Кажется, он хотел вскочить, но сдержался.
В глазах горела ярость.
- Стукачком делаете... гражданка следователь?
Лучше бы по лицу ударил! Нет, парень, не ты здесь стукачок, не ты!
- Гражданин Молитвин проходит свидетелем по важному уголовному делу, скучным голосом начала я- - Если конкретнее, то по делу об убийстве.