– Что мы там будем делать, Голан?
– Во-первых, мы – туристы, следовательно, туристский центр – место, куда мы обязательно должны заехать и быть естественными и беззаботными, насколько это возможно. А во-вторых, куда бы вы отправились за информацией насчет Геи?
– В университете, возможно, есть сведения, – ответил Пилорат, – в антропологическом обществе или в музее, но никак не в туристском центре.
– Вы неправы. В туристском центре мы будем интеллектуальными типами, жаждущими получить список городских университетов, музеев и тому подобного.
Мы решим, куда направиться первым делом, узнаем, где найти нужных людей, чтобы проконсультироваться насчет древней истории, галактографии, мифологии, антропологии и всякого другого, что вы там придумаете. Но все начинается с туристского центра.
Пилорат молчал, машина двигалась, виляя, как только стала частью уличного движения. Они нырнули в подземный переход и проехали мимо знаков, которые, видимо, указывали направление и давали инструкции по движению, но были исполнены в местном стиле, что делало их совершенно нечитаемыми.
К счастью, кар вел себя так, словно знал дорогу и, когда остановился и сам припарковался на «островке», они увидели табличку, гласившую «Место иноземцев на Сейшл» в том же затруднительном для чтения стиле, но ниже была надпись легко читаемыми буквами Галактического Стандартного языка:
«Сейшлский Туристический Центр».
Они вошли в здание, которое внутри оказалось гораздо меньше, чем выглядело снаружи. Оживления явно не было.
Там был ряд кабин для ожидания. Одна была занята мужчиной, читавшем новости на маленьком экране, в другой сидели две женщины и играли в какую-то сложную карточную игру. За широким столиком-стойкой с мигающими кнопками сидел скучающий чиновник. Стойка казалась слишком широкой для него, кнопки – слишком сложными. Одежда его напоминала многоцветную шахматную доску.
Пилорат уставился на него и прошептал:
– Этот мир явно интересуется только одеждой.
– Да, – сказал Тревиз, – я это заметил. Что ж, люди изменяются от мира к миру, иной раз даже от одного городского района к другому. Пятьдесят лет назад на Сейшл все носили черное, насколько мне известно. Так что примиритесь с этим, Янов.
– Полагаю, что так и сделаю, – отозвался Пилорат, – но предпочитаю нашу моду.
Она, по крайней мере, не давит на глазной нерв.
– Поскольку все мы серые на сером? А некоторых это раздражает. Я слышал, как говорили: «Словно в пыли вывалялся». Возможно, эта бесцветность Основания и заставила здешних жителей носить радугу – чтобы подчеркнуть свою независимость. Пойдемте, Янов!
Они направились к стойке, и мужчина, изучавший новости, встал и, улыбаясь, пошел им навстречу. Его одежда была в серых тонах.
Тревиз не сразу обратил на него внимание, но затем остановился, как вкопанный, и глубоко вздохнул:
– Черт побери! Мой друг-предатель!
Агент
Манн Ли Кампер, Советник Терминуса, неуверенно протянул руку Тревизу. Тот сурово посмотрел на нее и сказал в пространство:
– Я не склонен создавать ситуацию, при которой окажусь арестованным за нарушение порядка на чужой планете, но мне придется пойти на это, если этот тип подойдет хотя бы на один шаг ближе.
Кампер сразу остановился в нерешительности и, наконец, сказал тихо, неуверенно взглянув на Пилората:
– Не могли бы мы поговорить, чтобы объясниться? Может быть, ты выслушаешь меня?
Пилорат, слегка нахмурившись, переводил взгляд с одного на другого.
– Что это, Голан? Не успели мы прилететь на такую далекую планету, как сразу встретили вашего знакомого?
Тревиз не спускал глаз с Кампера, но слегка развернулся, чтобы было ясно, что отвечает он Пилэрату.
– Это… человеческое существо, если судить по внешнему виду, когда-то было моим другом не Терминусе. Как и всегда с друзьями, я был откровенен с ним.
Я высказывал ему свои мнения, о которых, вероятно, все же не следовало кричать на улицах.