Вот поэтому мы идем шажочками вместо того, чтобы сделать один большой прыжок отсюда в Сейшл. Чем больше расстояние, тем больше ошибок.
– Но вы сказали, что этот компьютер не сделал ошибки.
– Компьютер сказал, что он не сделал ошибки. Я велел ему сравнить наше положение с расчетным. Он сказал, что оба положения идентичны в границах их измерения, и я подумал: а что, если он лжет?
До этих слов Пилорат держал свой каталог в руках, теперь он отложил его и выглядел потрясенным.
– Вы шутите? Компьютер не может лгать. Или вы думаете, что он неисправен?
– Нет, этого я не думал. Я подумал, что он солгал. Этот компьютер настолько совершенен, что я думал о нем как о человеке. Он достаточно человечен, чтобы гордиться – и, возможно, солгать. Я дал ему команду разработать путь через гиперпространство ближе к Сейшл – столице Союза Сейшл. Он это сделал и начертил курс в двадцать девять прыжков, что является высокомерием самого худшего сорта.
– Почему высокомерием?
– Ошибка в первом прыжке делает второй значительно менее определенным, а добавленная ошибка делает третий шатким и ненадежным, ну и так далее. Как вы рассчитаете сразу все двадцать девять прыжков? Ведь двадцать девятый может закончиться в любом месте Галактики, вообще где угодно. Поэтому я велел ему сделать только первый прыжок. Затем я решил проверить его, прежде чем выполнять второй.
– Осторожное продвижение, – горячо откликнулся профессор, – я одобряю!
– Да, но сделав первый шаг, компьютер мог почувствовать себя задетым моим недоверием? Может он, спасая свою гордость, сказал мне, что никакой ошибки вообще не было, когда я спросил его об этом. Он, сознавая собственное превосходство, не счел нужным признаваться в ошибке? Если так, можно считать, что у нас нет компьютера.
Длинное доброе лицо Пилората опечалилось.
– Что же мы можем сделать в этом случае, Голан?
– Мы можем сделать то, что сделал я – потратить зря день. Я проверил положение окружающих нас звезд самыми примитивными методами: телескопическим наблюдением, фотографией и ручным измерением. Эта работа заняла у меня целый день и ничего не дала.
– Я не совсем понимаю…
– Я обнаружил две чудовищные ошибки, но оказалось, что они в моих расчетах.
Я сам ошибся. Я выправил расчеты и ввел их в компьютер, чтобы увидеть, придет ли он к тем же результатам. Он обработал их и оказалось, что мои цифры правильны, и что компьютер не может ошибаться. Вообще-то, компьютер может быть надменным, как сын Мула, но наш экземпляр еще более надменен.
Пилорат вздохнул.
– Ну, вот и хорошо.
– Да, конечно. Так что я позволил ему сделать остальные двадцать восемь прыжков.
– Все сразу. Но…
– Не все сразу. Не боитесь. Я еще не настолько безрассуден. Он будет делать один за другим, и после каждого будет проверять окружение, и если все окажется в допустимых пределах, только тогда сделает следующий прыжок. Если обнаружится значительная ошибка, произойдет остановка и пересчет остальных прыжков.
– И когда он начнет?
– Да прямо сейчас. Я вижу, вы работаете со своими каталогом?
– О, наконец-то мне выдался случай сделать это, Голан. Я собирался не один год, но всегда что-нибудь мешало.
– Я не возражаю. Занимайтесь им и не огорчайтесь. Сосредоточьтесь на каталоге, а я позабочусь обо всем остальном. Пилорат отрицательно покачал головой.
– Бросьте. Я не могу расслабиться, пока все это не будет позади. Я напряжен от страха.
– Мне, вообще-то, не следовало вам об этом говорить, но я должен с кем-нибудь поделиться, а здесь, кроме вас, никого нет. Разрешите мне высказаться откровенно. Всегда существует возможность, что мы окажемся как раз в том месте пространства, где будет метеорит или черная мини-дыра.
Корабль разрушится, а мы умрем.