Квинтезетц горестно кивнул.
– Похоже, что так. Мы узнали о существовании Геи в сравнительно поздний период нашей истории. Сначала мы были заняты основанием Союза, затем отбивались от Галактической Империи, затем пытались играть роль имперской провинции с ограниченной властью вице-короля. Во времена, когда слабость Империи стала быстро прогрессировать, один из вице-королей, который находился под очень слабым центральным контролем, узнал, что Гея существует и, похоже, поддерживает свою независимость от сейшльской провинции и даже от самой Империи. Она просто держалась в изоляции и секретности, о ней, в сущности, ничего не было известно – мы и теперь знаем о ней немногим больше. Вице-король решил захватить ее. Подробности нам неизвестны, но его экспедиция была разгромлена, и лишь считанные корабли флота вернулись. В те дни корабли были не слишком хороши, да и управление ими оставляло желать лучшего.
Сам Сейшл радовался гибели вице-короля, который слыл имперским ставленником, и его крушение почти сразу же привело к восстановлению нашей независимости. Сейшл-Союз порвал связи с Империей, и мы до сих пор празднуем годовщину этого события, как День Объединения. Мы, можно сказать, из благодарности оставили Гею в покое почти на столетие, но настало время, когда мы всерьез задумались о собственной маленькой империалистической экспансии. Почему бы не захватить Гею? Почему бы, по крайней мере, не брать с нее пошлины? Мы послали свой флот, и он тоже был разбит.
После этого мы ограничились редкими попытками торговли – эти попытки неизменно заканчивались неудачей. Гея твердо оставалась в изоляции и никогда не делала никаких попыток торговать или общаться с внешним миром.
Не было и никакого, даже минимального, враждебного действия против кого-либо в любом направлении. А затем… – Квинтезетц включил свет, коснувшись кнопки на ручке своего кресла. На свету его лицо приняло явно сардоническое выражение. Он продолжал: – Поскольку вы граждане Основания, то, вероятно, вы помните Мула.
Тревиз вспыхнул. За пять столетий существования Основания оно только однажды потерпело поражение. Завоевание было непродолжительным и серьезно не отразилось на стремлении Основания к Второй Империи. Но, конечно, кто ненавидел Основание и желал уколоть его самолюбие, не преминул бы упомянуть о Муле, как о его завоевателе. Тревизу показалось, что Квинтезетц нарочно повысил уровень освещения, чтобы видеть, как будет задето самолюбие граждан Основания. Он сказал:
– Да, мы помним о Муле.
– Мул, – сказал Квинтезетц, – правил Империей столько времени, сколько Основание теперь управляет Федерацией. Но нами он не правил. Он оставил нас в покое. Однако он один раз посетил Сейшл. Мы подписали декларацию о нейтралитете и заявление о дружбе. Больше он ничего не требовал. Мы были единственными, с кого он ничего более не требовал в те дни, до того, как болезнь остановила его экспансию и заставила его ждать смерти. Он был разумным человеком, знаете ли. Он разумно пользовался силой, не был кровожадным и правил человечно.
– Но он был завоевателем, – ядовито заметил Тревиз.
– Как и Основание, – парировал Квинтезец.
Тревиз, не найдя что возразить, раздраженно подгонял:
– Вы можете сказать что-нибудь еще о Гее?
– Да. О заявлении, которое сделал Мул. В исторической встрече Мула с президентом Союза Калло, Мул подписал документ, и при этом сказал: «Судя по этому документу, вы нейтральны по отношению к Гее, и это ваше счастье. Даже я не стану приближаться к ней».
Тревиз покачал головой.
– Почему? Сейшл жаждал объявить о нейтралитете, а Гея не доставляла никому неприятностей.