Но теперь в этом нет необходимости – вы сами прибыли ко мне. Я едва верю этому и спрашиваю: почему? Или вы тоже слышали обо мне, как и я о вас?
– Я знаю ваши работы, С.К., и в моих записях есть выдержки ваших статей.
Вот почему я и приехал к вам. Я исследую вопрос о Земле, как о планете, на которой появилось человечество, и о раннем периоде освоения и заселения Галактики. Я приехал сюда, в частности, узнать, как был основан Сейшл.
– По вашей статье, – заметил Квинтезетц, – я предположил, что вы, в основном, интересуетесь мифами и легендами.
– Но еще больше историей – действительными фактами, если таковые существуют. Мифы и легенды само собой.
Квинтезетц встал и стал быстро расхаживать по кабинету взад и вперед, время от времени останавливаясь и разглядывая Пилората.
– Странно! Очень странно! Только вчера… – начал он и не закончил.
– Что – только вчера? – спросил Пилорат.
– Профессор Пилорат, могу я называть вас Я.П., по нашему обычаю? Мне как-то непривычно пользоваться полным именем.
– Сделайте одолжение.
– Я уже говорил вам, Я.П., что восхищался вашей статьей и хотел увидеться с вами. Причина, по которой я хотел видеть вас, заключается в том, что у вас наверняка исключительная коллекция легенд и мифов, но в ней наверняка нет наших. Иными словами, я хотел встретиться с вами и рассказать вам, что именно вы можете найти у нас.
– А что же все-таки случилось вчера? – вмешался Тревиз.
– У нас есть легенда, важная для нашего общества, потому что она становится нашей основной тайной…
– Тайной?
– Я не имею в виду загадку или что-то в этом роде. Это, я уверен, обычное значение слова в Галактическом Стандартном. В данном случае это специальный термин. Означает «нечто секретное», нечто такое, значение которого понимают лишь некоторые ученые, нечто такое, о чем не говорят посторонним. А вчера был день…
– День чего, С.К.? – подчеркнуто терпеливо переспросил Тревиз. Пилорат, которого начал раздражать скучающий тон Тревиза, поспешил вмешаться:
– Мы кое-что слышали об этом, когда приехали.
– День из дней, – саркастически заметил Тревиз. – Послушайте, С.К., как я уже сказал, я не ученый, но у меня есть вопрос. Вы сказали по поводу главной тайны, что она не доступна для посторонних. Тогда почему вы заговорили об этом с нами? Мы – посторонние.
– Вы-то посторонние, но я не наблюдатель дня, и глубина моего суеверия очень незначительна. Статья Я.П. подкрепила мое давнее ощущение. Миф или легенда не создаются на пустом месте, в них всегда есть зерно истины, возможно, искаженной, и, мне кажется, такое зерно есть в нашей легенде о Дне Бегства.
– Об этом не рискованно говорить? – спросил Тревиз. Квинтезетц пожал плечами.
– В какой-то мере – небезопасно, я полагаю. Наши консерваторы ужаснулись бы. Однако не они контролируют правительство. Секуляристы сильны и стали бы еще сильнее, если бы консерваторы не были выгодны для наших – извините меня – антифедеральных тенденций. Так что, поскольку я говорю о делах, связанных с моим научным интересом в древней истории, мне, в случае нужды, окажет большую поддержку Лига Академиков.
– В таком случае, – сказал Пилорат, – расскажете о вашей главной тайне, С.К.
– Да, но позвольте мне, все же, сначала удостовериться, что нас не прервут или, что важнее, не подслушают. Когда стоишь прямо перед быком, не следует бить его по морде, как говорится. – Он включил прибор на столе и сказал: – Сейчас мы ни с кем не общаемся.
– Вы уверены, что у вас нет «жуков»? – спросил Тревиз.
– Каких жуков?
– Перехватчиков! Подслушивающей аппаратуры, держащей вас под наблюдением – визуальным, слуховым или тем и другим вместе.
Квинтезетц был шокирован.
– На Сейшл!?
Тревиз пожал плечами.
– Вам виднее.
– Пожалуйста, продолжайте, С.К.