– Такое указание было, да, – подтвердил Пилорат. – Во времена Империи был большой энтузиазм по поводу «Альтернативного Сириуса», как тогда называли Землю.
Кампер горячо возразил:
– Это не альтернатива, это – факт!
– А что вы скажете, – сказал Пилорат, – если я перечислю множество планет в Галактике народы которых называют их Землей?
– Но эта Земля вполне реальна, – ответил Кампер. – Сектор Сириуса – самая древняя населенная часть Галактики. Это все знают.
– Так уверяют сирианцы, – равнодушно возразил Пилорат.
– Я говорю… – начал было Кампер, но Тревиз перебил его.
– Что случилось с Землей? Вы сказали, что она давно необитаема. Почему?
– Из-за радиоактивности, вся планета радиоактивна, что было вызвано вышедшими из-под контроля ядерными реакциями или из-за ядерных взрывов – точно не знаю – жизнь на ней невозможна.
Все трое переглянулись и Кампер почувствовал, что надо повторить.
– Я сказал вам, что Земли нет. Бесполезно искать ее.
Лицо Янова Пилората на этот раз не казалось отчужденным. Его глаза сузились и все лицо наполнилось чем-то вроде гордой энергии. И в голосе ученого не было и следа обычного для него не совсем уверенного тона, когда он сказал:
– Откуда, вы сказали, стало об этом известно?
– Я уже говорил – из моей родословной.
– Не валяйте дурака, молодой человек. Вы – Советник. Это означает, что вы родились на одной из планет федерации – на Смирно, кажется, так вы упомянули в начале разговора.
– Правильно.
– Тогда о какой родословной может идти речь? Не хотите же вы сказать, что в вас присутствуют сирианские гены, дающие вам врожденное знание мифов Сириуса о Земле?
Кампер, казалось, был захвачен врасплох.
– Нет, конечно, нет.
– Тогда что же вы имеете в виду?
Кампер немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем спокойно сказал:
– В моей семье хранятся старинные книги по истории Сириуса. Так сказать, внешнее наследство, а не внутреннее. Мы об этом особенно не распространялись, особенно те из нас, кто намеривался заняться политической карьерой. Тревиз, кажется, думает, что я-то как раз и болтал, но поверьте, я упоминаю об этом только близким друзьям. – В его голосе звучала горечь. – Теоретически все граждане Основания равны, но люди из старых миров федерации более достойны, чем люди из новых, а те, кто происходят из внешних миров, достойны меньше всех. Но речь не об этом. Я не только читал старые книги, но и посещал когда-то старые миры… Эй, Тревиз, куда…
Тревиз отошел к треугольному окну. Видно было небо и маленький кусочек города. Много света, и полная безлюдность. Тревиз вытянулся, чтобы заглянуть вниз.
Он повернулся в комнату.
– Оригинально сделано это окно. Вы что-то хотели мне сказать, Советник?
– Да, помните круиз, который я совершил после колледжа?
– Прекрасно помню. Мы же были приятелями. Друзьями, так сказать, навек.
Надеждой Основания. Двое против всего мира. Вы отправились в свое турне.
Переполненный патриотизмом, я поступил на Флот. Почему-то мне тогда не захотелось путешествовать с вами – наверное, инстинкт предостерег меня.
Хотел бы я, чтобы этот инстинкт остался со мной и в дальнейшем.
Кампер не поддался на провокацию.
– Я побывал на Компореллоне. В семейных легендах говорилось, что мои предки вышли оттуда – по крайней мере, со стороны отца. В древние времена мы были правящей фамилией, до того, как нас поглотила Империя, и моя фамилия происходит оттуда. Звезда, вокруг которой вращается Компореллон, имела древнее поэтическое название – Эпсилон Эридана.
– Что оно означает? – спросил Пилорат. Кампер покачал головой.
– Не знаю, означает ли оно вообще что-нибудь. Скорее всего – традиция. Там очень любили старину. Мир – древний, имеются детальные записи по истории Земли, но об этом помалкивают.