– Тогда где же мы сейчас находимся?
– Вот что я могу доложить, – сказал Валерий Михайлович. – Нашим поездом занимается наука. Много людей выясняют, стараются понять и помочь нам. Но… но только связь через меня больше не получится. Или там с нуль‑упаковкой что произошло, или еще что, только я уже не пройду через этот барьер. – Валерий Михайлович для убедительности ткнул пальцем в крышу, и… ничего не произошло. Товарищ Крестобойников действительно утратил способность проходить сквозь крышу макета. – Они там хотят писать плакаты на окнах, чтобы нам видно было. Информировать, так сказать, нас. Так что наблюдайте… Да, вот отчет об истраченных деньгах общественной кассы спасения. На такси – двадцать восемь, на переговоры, общественный транспорт. В общем, я истратил шестьдесят рублей.
– Господи, – прошептал я, – так вы для этого и брали эти двести рублей?
– Не буду врать, – нахмурился и отвернулся Валерий Михайлович. – Не для этого я их брал, ну да ладно… Бог простит.
– А способности вы лишились не из‑за упразднения нуль‑упаковки, – сказал Федор. – Тут другое. Да только лучше ли теперь будет, не знаю. Может, все оставить как было?
– Нет, нет, Федор, пусть все по‑новому. Спасибо тебе, писатель Федор. Жаль, что я не редактор какого‑нибудь издательства.
– Да ладно уж, – засмущался Федор. – Чего там. Я и сам рад.
– Дайте уяснить, – попросил Степан Матвеевич. – Значит, мы ни в каком так называемом поезде‑игрушке и не находимся? Так, что ли, вас понимать, уважаемый Валерий Михайлович?
– Не находимся, но, возможно, находились.
– Непонятно.
– Все непонятно. В этом и трудность. Все с нашим поездом с одной стороны есть, а с другой – нет. Ведь даже на железных дорогах его не могут найти.
– Ну, – сказал я. – Это бывает. Теряются поезда.
– Сейчас такая развитая система автоматики! Математические машины вычисляют маршруты поездов. А вы говорите, что поезд может потеряться… Ну, если наш поезд не игрушка, то скоро должна быть станция, – заявил Степан Матвеевич.
И словно только этого заявления ожидавшая тетя Маша завела:
– Урман! Кому сходить в Урмане?! Стоянка восемь минут!
– Ну вот и кончились наши приключения, – сказал кто‑то с явным облегчением.
Но только никакой станции за окном не было. Лишь непроглядная темень да звезды. Даже Луны не было.
Он открыл дверцу платяного шкафа. На него смотрели немигающие глаза жены. Она жила в платяном шкафу. И он тоже. Валерий Михайлович попытался разбудить жену. Это удалось ему не сразу. А когда она все же проснулась, то приложила палец к губам и прошептала:
– Тише. Не мешай им. Обидятся.
– К черту! – закричал Валерий Михайлович.
Он поднял жену на руки и уложил в постель, хотя она сначала и сопротивлялась этому. А в глазах ее был страх. Она так боялась, что вещи не простят ей этого поступка.