– Приходи к нам в купе, – сказал я Федору.
– Я приду, – пообещал он. – Я даже что‑то сделаю. Что‑то ведь я должен сделать?
Тут все было кончено. Федор не сумел даже в рассказе сделать трех студентов представителями престижного потребления. Пусть остаются людьми. Только куда теперь завезет фирменный поезд этих нормальных людей?
А студенты все сидели в нашем купе.
– Отбой, – сказал я. – Не напишет Федор ничего. Не смог он.
– Что теперь делать нашему отряду? – спросил снова оказавшийся здесь Валерка. Он вроде был даже немного обрадован таким оборотом дела. Или это только мне почудилось?
– Это уже определенно? – спросил меня Степан Матвеевич.
– Совершенно определенно. Федор последнее время может писать рассказы только со счастливым концом.
Студенты смотрели на нас вопросительно.
– Займитесь помощью пассажирам, – попросил их Степан Матвеевич.
– Отряд все сделает, – заверил Валерка. И студенты вышли из нашего купе.
– Давайте я спрыгну с поезда, – предложил я.
– А что потом? – спросил Степан Матвеевич. – Что потом? Куда вы пойдете? Ведь совершенно по пустынной местности едем. Ни станций, ни полустанков, деревенек даже не встречается.
Дальше прыжка я свой план еще не продумал.
Из коридорчика вагона показались Семен Кирсанов и Тося. Семен вел Тосю за руку. И она шла, кажется, совершенно ему не сопротивляясь. Помощи ей никакой не требовалось. Добровольно она шла. Что‑то сказал ей Семен, что‑то наговорил, заверил в чем‑то. Согласилась она с Семеном. И когда они вошли в купе, Тося на нас старательно не смотрела. А глаза у нее были заплаканными.
– Вы можете на три минуты освободить купе? – спросил нас Семен.
Степан Матвеевич словно знал, что сейчас предпримет Семен.
– Пошли в тамбур, – предложил он мне.
А в купе Инги сейчас находилось лишь трое пассажиров: сама Инга, Зинаида Павловна и Сашенька. Светка и Клава тоже, наверное, были мобилизованы для оказания помощи попавшим в затруднительное положение пассажирам фирменного поезда.
– Ну и что энтузиасты сделали для нас интересного? – спросила Зинаида Павловна. – Что вы там решили?
Степан Матвеевич посмотрел на нее удивленно и, не задерживаясь, проследовал в тамбур. Я присел на краешек полки. Да только что я мог сейчас сказать? Что мы ничего не можем сделать? Что наши мысли зашли в тупик? Что фирменный поезд мчится неизвестно куда?
По коридору мимо меня проскочило человек десять студентов с корзинками и судками. Ребята были сосредоточенными и деловитыми. Знакомый мне официант удивленно заглядывал в свою почти опустевшую корзинку. Что‑то, по его мнению, снова произошло с пассажирами. Колбасу жирную берут, хотя жара ослабела лишь чисто теоретически. Не поймешь этих пассажиров. То им нужна колбаса, то нет.
– У нас все в порядке, – сказала Инга. – Сашенька накормлен, спит теперь. Так что, Артем, иди, если ты там нужен.
– Наверное, нужен, – ответил я.
Вот ситуация! С женой поговорить и то времени нет! Да и неудобно было бы сейчас начинать нам свои разговоры, обсуждения планов, мечтания, когда с поездом происходила какая‑то ерунда. Вот мы и едем уже целый день, как двое супругов, которым уже и сказать‑то друг другу нечего за давностью стажа этого самого супружества. Ну уж нет! Не вечно это будет продолжаться! Сейчас серое вещество мозга пустим на полную мощность. И пусть в голову приходят необходимые мысли и идеи.
Из коридорчика протолкнулся Степан Матвеевич.
– Пять минут прошло, – сказал он. – Нам тоже нужно быть в купе.