Если бы он только знал, сколько щекотливых минут доставят кладоискателям эти самые словечки, то, наверно, прикусил язык!
Не успели погасить «пожар», как началась новая суматоха под названием «боевая тревога». Звонки трезвонили так, словно весь корабль был начинен ими от носа до кормы. По их сигналу юнморы бросились врассыпную, каждый на свое место.
— Ребята, за мной! Нам на корму! — крикнул Юрка своей «команде».
Тревога застала их у правого борта, почти на самом носу. Повернувшись кругом, они цепочкой помчались назад. В это время трое других ребят сломя, голову летели им навстречу, торопясь на нос. Чтобы не столкнуться, Юрка на бегу принял вправо. Но эти нахалы заорали: «Куда прешь? Правил не знаешь?» — и, не снижая скорости, врезались в кладоискателей. Те силой попытались проложить себе дорогу вперед. Сила натолкнулась на силу. Огурец не устоял на ногах, упал, и вся куча мала кубарем повалилась через него. Ребята еще пытались разобраться, где свои руки-ноги, а где чужие, когда над ними загрохотал строгий голос Терентия Ивановича:
— Ай-ай-ай! Ну и вид! Объясняли же вам тысячу раз: где бы ты ни был, на бак нужно бежать по левой стороне корабля, на ют — по правой. Неужели не запомнили до сих пор?
— Запомнили.
— Тогда откуда взялась эта куча мала?
Кладоискатели, поняв свою промашку, залились румянцем. Но тут вперед выступил Юркин сосед по кубрику.
— Это я виноват. Споткнулся, все через меня и полетели.
Юрка едва успел благодарно взглянуть на него, как Терентий Иванович взмахом руки приказал им наверстывать упущенные секунды.
— Ребята, — сказал Юрка свои друзьям, когда прозвучал отбой. Сами видите — тут нужно ухо держать востро. На кораблях есть такой обычай: разыгрывать новичков. Видали, как я заставил матросиков тащить бак? Это я нарочно. Пусть знают, с кем имеют дело. Мы им не какие-нибудь там…
Юрка пренебрежительно махнул рукой. Дескать, они, кладоискатели, и обычные новички — небо и земля.
— Нас на мякине не проведешь. Но осторожность не помешает. Особенно остерегайтесь, когда посылают чего-нибудь принести. Это у них любимый финт.
Обдумывая эти слова, Веснушкин шел по коридору, когда дверь одной комнаты неожиданно отворилась и выглянул заместитель начальника клуба Владимир Иванович Шатков. В руках он держал большой стеклянный кувшин. Увидев Витьку, он поманил его к себе.
— Слушай, сбегай, пожалуйста, на камбуз. Налей кипяченой воды.
Витька взял кувшин и пошел, всем своим видом показывая — вот идет очень деловой человек, знающий, куда и зачем ему надо идти. «Камбуз, камбуз… — вспоминал он. — Что-то очень знакомое. Но что?»
Витька прошел коридор в один конец, потом в другой. Сам себе он напоминал профессора, которого видел как-то в фильме. Профессор с важным видом ходил взад-вперед по коридору, обдумывая свои мысли. Все было очень похоже. Только у профессора не было в руках кувшина. Ох уж этот кувшин! Так и хотелось грохнуть его об пол и бежать куда глаза глядят. Да разве на корабле далеко убежишь?
Дверь капитанской каюты была открыта. В каюте — никого. На полочке рядом стояли книги. Витька пригляделся и на корешке одной из них прочитал: «Морской словарь». Не раздумывая, он шагнул в каюту, взял книгу с полки и стал быстро листать. «Брашпиль», «добро», «кабельтов»… Ага, вот он: «В современном понимании камбуз означает помещение на судне, в котором производится обработка и приготовление пищи». От сердца немного отлегло. По соседству с камбузом стояло знакомое и понятное слово «камень». «Звено кулисного механизма, прочел Витька, — движущегося в направляющем пазу, сделанном в кулисе». От этого неожиданного объяснения мрачные предчувствия с новой силой зашевелились в его душе.