Стругацкий Борис , Аркадий
Аркадий СТРУГАЦКИЙ
Борис СТРУГАЦКИЙ
КУДА Ж НАМ ПЛЫТЬ?
Сборник публицистики
От составителя
В феврале 1991 года во время пресс-конференции Б.Н.Стругацкого в Сосновом Бору кто-то, помянув свежую "Независимую газету" со статьей "Куда ж нам плыть?", осведомился: "Возможно ли появление в ближайшее время Стругацких-публицистов?" Борис Натанович осторожно заметил, что они, дескать, "в какой-то степени уже стали публицистами", а нас вопрос заставил задуматься. Нечего и говорить, что читатели знают и любят Стругацких-фантастов и ждут от них, естественно, фантастики. Однако и более трех сотен опубликованных статей, выступлений и интервью вроде бы не вяжутся с версией о публицистах-неофитах Стругацких.
Возможно, дело тут в специфическом понимании слова "публицистика" некоторыми любителями фантастики. Сразу вспоминается то, чем сверх всякой меры переполнена наша периодика: от разъяснения истоков кризиса марксизма до комментариев к отсутствию сахара и спичек. Тут, знаете ли, как-то не до фантастики. Мысли же о целесообразности контакта с инопланетянами или об опасностях генной инженерии, равно как и соображения о причинах преобладания плохой фантастики над хорошей, к такой, с позволения сказать, будничной публицистике относить не очень хочется. И стало быть, фантасту следует подумать, прежде чем ронять свой имидж чародея и визионера в глазах равоверных фэнов, пускаясь в далеко не мистические раздумья о неизвестно куда текущем политическом моменте. Легко может возникнуть мнение, что человек занялся не своим делом. В крайнем случае - из уважения к прежним заслугам - это назовут шалостями пера. С зачислением в публицисты-неофиты.
Мы искренне надеемся, однако, что предлагаемый сборник статей и выступлений Аркадия и Бориса Стругацких окажется мало пригодным для любителей отделять политику от фантастики и, напротив, станет приятным и полезным чтением для ценителей публицистики в самом широком смысле этого слова (и фантастики, конечно, тоже).
Да, все начиналось тридцать лет назад именно с фантастики, с вынужденного вмешательства во "внутрицеховые" споры. А.Стругацкий писал тогда: "Мы не являемся профессиональными литературоведами, мы просто писатели-фантасты, озабоченные, как и все писатели, судьбами нашего жанра. И поскольку профессиональные литературоведы нашим жанром не занимаются (вероятно, просто не доходят руки), мы сочли за благо взяться за теорию сами".
И они взялись за теорию. А взявшись, оказались перед необходимостью ответить на вопросы, встающие перед каждым порядочным писателем (не обязательно фантастом): "Почему я пишу так, а не иначе? Чем я, собственно, занимаюсь и для чего? Не устарело ли то, чем я занимаюсь, и где искать пути выхода?"
Отвечая на эти вопросы, Стругацкие довольно скоро вышли далеко за пределы узко-теоретических проблем НФ (хотя и в теорию эту, как нам кажется, сумели внести немалый вклад). Попытка честно ответить на эти вопросы вывела писателей и за пределы официально-дозволенных доктрин, касающихся общества будущего и путей к его достижению, превратив Стругацких в ведущих, но при этом долгие годы не издаваемых писателей-фантастов. А в формулах "Давайте думать о будущем" или "Думать это не развлечение, а обязанность" не было и нет никакой позы или следования конъюнктуре - нетрудно убедиться, сколь постоянны авторы в следовании своему кредо. В том числе и в публицистике. "Две трети жизни мы думали о будущем - сначала восторженно описывали то, что стояло перед мысленным взором, потом пытались его вычислить, теперь уповаем на предчувствие...